— И где она находится? — жадно спросил вервольф.
Но вместо ответа Бонифаций разочарованно вздохнул.
— Я так надеялся, что Селестина сможет найти эту часовню…
Конрад сильно стиснул челюсти, ощущая перекатывающиеся на ней желваки. «Ничего она уже не найдет, и все по моей вине! — назойливо вертелось у него в голове. — Эх…»
— Иоаннит передал мне крест, сделанный специально для меня. Тогда я верил, что все члены ордена носят подобные распятия, но недавно отказался от подобной ложной теории, — вещал папа. — Оказалось, что одновременно может существовать только три креста, дарованных избранным эрайям…
— Вот он, ваш крест! — Оборотень подал ему поименованный предмет.
— Да. — Понтифик ностальгически повертел в пальцах знакомую вещь. — Позднее я вернул его ордену, ибо считал себя закоренелым грешником, не достойным состоять в конгрегации.
— Это произошло после рождения Селестины? — прозорливо уточнил отец Григорий.
Папа густо покраснел:
— Да! Хоть и свершилось сие событие по воле Господа, но грех всегда грех, путь даже и невольный.
— Но откуда сама Селестина взяла вот это? — подивился Конрад, показывая Бонифацию второй крест, забытый у него девушкой, ныне темный и тусклый.
— «Великий приор Джулио Винченце», — с придыханием прочитал понтифик. — О, Господи! — шокировано вскричал он. — Да ведь этот крест принадлежал знаменитому столпу ордена, иезуиту фра Винченце, спроектировавшему аббатство ди Стаффарда. Как он попал в руки моей дочки?
— Сел обмолвилась, будто нашла его на заброшенном подземном кладбище, спасаясь из подожженного стригоями монастыря, — сообщил Конрад. — Ваш крест передал мне некий отец Бонавентура, а этот достался Селестине.
— Но, согласно легенде братства, воинов-эрай должно быть обязательно трое, — сокрушался папа. — Где же находится сейчас третий небесный боец и как его звать? Ведь только, собравшись все вместе, вы сможете спасти мир от гибели!
— Кх-м, а чего меня звать-то? Я сам пришел! — смущенно кашлянул отец Григорий.
— Кто, где? — потрясенно проблеял Бонифаций.
— Да туточки я, собственной персоной, так сказать!
Папа изумленно приоткрыл рот, а Конрад весело рассмеялся, восхищенный неподдельной непосредственностью православного священника.
— Точно. — Понтифик придирчиво осмотрел третий, незамедлительно предъявленный ему крест. — Всему виной мой проклятый склероз! Недавно я пытался вспомнить, что же этакое важное ассоциировалось в моей памяти с Россией, но так и не успел разобраться со своими мыслями.
Вы и есть тот самый иерей, который якобы по ошибке попал к нам в Ватикан. Теперь я вас узнал. Я видел ваш крест и осознал неслучайность нашей встречи, но, увы, быстро запамятовал обо всем, поглощенный навалившимися на нас проблемами.
Отец Григорий учтиво поклонился.
— Карл де Молэ происходил из семьи Иосии, брата Господа. Именно он является моим давним предком. Так, значит, наш русский гость еще и привратник? — допытывался понтифик.
Не обременяя себя объяснениями, иерей Агеев показал папе носимое им кольцо.
— Кажется, его титул и обязанности почему-то достались мне, а не вам. Полагаю, мои предки тоже имели отношение к семье нашего Господа.
— Привратник чего? — подробно выведывал любознательный вервольф.
Папа и иерей сконфуженно переглянулись.
— Мы не знаем! — дружным хором ответствовали они.
Конрад разочарованно чертыхнулся и сердито сплюнул на пол.
— Ваше Святейшество, вы упомянули, будто совсем недавно раскрыли тайну своего происхождения, — напомнил отец Григорий. — Как и откуда вы узнали обо всем?
— Вот. — Бонифаций патетично возложил руку на переплет книги, покоящейся у него на коленях, — я прочитал обо всем в ней! — На его лице отразилась смесь отвращения и благоговения. — Это Сангрема, «Книга крови», чудовищная летопись всего стригойского рода. Мне завещал ее покойный Гонторде Пюи, патриарх темных, отец знаменитого вампира Влада Дракулы.
— Вампиры знали о вашем родстве с Иисусом? — ужаснулся Конрад.
— Подозреваю, что Гонтор, мой возлюбленный и дорогой враг, уж точно владел оными тайными сведениями, — поддакнул Бонифаций. — Очевидно, Белая конгрегация тоже находилась в курсе всех драматических жизненных перипетий членов нашей семьи, поэтому они и пригласили меня вступить в свои ряды.
— А кто еще мог владеть информацией о вашей семье? — настойчиво допытывался неугомонный Конрад.
Папа задумчиво возвел глаза к грязному потолку зала, тщетно напрягая свою ослабленную голодом и страданиями память.
— Не знаю, — нерешительно признался он после некоторого раздумья. — И даже предположить не могу.
— Но на сегодняшний день главой стригоев является Андреа, — вслух рассуждал вервольф. — Значит, магистр де Пюи погиб?
— Да, — с сожалением вздохнул папа. — Благороднейший и честнейший был человек, хоть и стригой. Кстати, он завещал мне стать новым летописцем «Книги крови»… Но, увы, — понтифик болезненно дернул кадыком, — силы мои на исходе, а дни сочтены. Я — умираю. Впрочем, такая же участь постигает всякого последующего ее обладателя, ибо проклятая книга вытягивает жизни из каждого своего хозяина. А теперь я пребываю в растерянности и не…