— Никого! — констатировал Конрад, и в его голосе я с удивлением уловила нотки разочарования. — Ни тебе монстров, ни входа в геенну огненную…
— Типун тебе на язык, чадо! — суеверно отчитал оборотня отец Григорий. — Сплюнь, а то еще, не ровен час, беду накликаешь…
— Эко ты силен в хакерских терминах, отче! — насмешливо уел иерея ушлый вервольф. — Беду накликать — это, значит, вирусов в Интернете нацеплять…
— Анафема! — вполголоса проворчал священник, конечно же не понявший из объяснений фон Майера ни единого слова. — Речи у тебя бесовские…
— Зато помыслы чистые! — серьезно добавил неугомонный рыцарь, наставительно поднимая палец. — А сие — важнее всего.
Я краем уха прислушивалась к их беседе, размеренно шагая вдоль уводивших вдаль стен.
— А сие — важнее всего.
Я краем уха прислушивалась к их беседе, размеренно шагая вдоль уводивших вдаль стен. Коридор подземелья все тянулся и тянулся, грозясь оказаться почти бесконечным, что, впрочем, не вызывало у меня ни малейшего удивления. В те стародавние времена, когда неведомые мне зодчие возвели замок Чейт, все сооружения подобного типа строили долго и надолго. Неспокойное соседство воинственных турок принуждало местных дворян озаботиться вопросом собственной безопасности, и поэтому под замками не просто сооружали убежища, а прокладывали целые туннели, способные в случае необходимости вывести их владельцев в какое-нибудь укромное место. Например, в деревню, находящуюся за десять километров от исходной точки спуска под землю. А замок Чейт изначально воздвигался как потайная цитадель, призванная укрыть неугодных официальной церкви протестантов. Оттого и подземелье ему полагалось достойное, в чем мы и получили возможность убедиться лично.
— Ты точно знаешь, куда нужно идти? — поинтересовался Тристан, безмолвно проследивший за тем, как я миновала очередную развилку коридора и без колебаний выбрала правый, а не левый туннель.
— Чувствую, — честно ответила я. — Иногда у меня даже возникает смутное ощущение, будто я уже бывала здесь в какой-то прошлой, иной жизни.
— Наследственная память! — уважительно присвистнул стригой. — Серьезная штука, с ней не поспоришь.
Я дружелюбно улыбнулась:
— Мне бы твою непоколебимую веру в науку. Но, увы, полагаю, истинной подоплекой моей интуиции является какая-то другая причина, более мистическая, внушающая мне серьезные опасения…
— Думаю, ты права. Я тоже улавливаю некие ленивые вибрации, хотя не вижу ничего, кроме темноты и пустоты, — нахмурился мой собеседник. — Что же это такое?
— Стены… — неуверенно предположила я. — Мне кажется, они дышат… А еще ведут меня в нужном направлении, ориентируя, словно стрелка компаса!
— Разве такое возможно? — искренне удивился Тристан. — Знаешь, иногда на меня накатывает нечто необъяснимое. Я начинаю ловить себя на странных мыслях и обрывках воспоминании, связанных с некими заклинаниями и обрядами. Наверное, то дает знать о себе память колдуна, передавшего мне свой дар.
— Значит, ты все равно познаешь эту сторону своего «эго»! — то ли утешила, то ли припугнула я. — Рано или поздно…
Тристан задумчиво кивнул, не сводя затуманившегося сомнениями взора с противоположной стены коридора. Неожиданно он вздрогнул всем телом и отшатнулся.
— Санта, тебе не показалось! — панически выдохнул он. — Они и впрямь шевелятся…
— Кто? — мгновенно отреагировала идущая сразу же за нами Оливия.
— Что случилось? — забеспокоился Конрад.
— Где? — Волчками закрутились оба нефилима.
— Мамочка, — внезапно завизжала нервная Ариэлла, — в этой стене кто-то есть!
— И в этой тоже! — спокойно подтвердил Натаниэль, указывая в обратную сторону.
— Чертовщина! — схватился за крест отец Григорий. — Бесы, дьяволы!
— Нет, тот, кто спрятан в толще этих стен, намного хуже! — печально произнес Тристан. — Подозреваю, что многие сотни лет назад их намеренно оставили в подземелье, приказав охранять госпожу Эржебет от любого непрошеного гостя, осмелившегося нарушить ее покой. И эти стражники как магнитом притягивают к себе Санту, указывая ей верный путь к темнице.
— Кто оставил? — Вервольфу захотелось уточнения.
— Стригои! — коротко пояснил Тристан, тяжко вздыхая.
— Объясните мне немедленно, что здесь происходит? — подрагивающим от едва сдерживаемого гнева голосом потребовала валькирия. — О ком вы говорите?
Де Вильфор только собрался ответить, как вдруг противолежащая от нас стена буквально рассыпалась в прах, выпуская наружу трех отвратительных тварей, лишь отдаленно напоминающих людей. Их смердящие могильной вонью тела покрывали остатки полуразложившейся плоти и клочки недогнившей одежды. Ужасающие черепа скалились пеньками желтых, острых зубов, в провалах глазниц горели кровавые огоньки, а в руках резвые умертвия сжимали длинные ржавые цепи.
— Папочка! — еще звонче завизжала Ариэлла. — Упыри!
— Это морои! — громко поправила я, мягко берясь за рукоять своей катаны. — Охранники и защитники Эржебет, пробудившиеся для выполнения данного им поручения…
Стены коридора буквально взрывались, разлетаясь комьями сухой земли, каменной крошкой и бурой кладбищенской пылью. Вырываясь из плена непрочной кирпичной кладки, наружу выбирались все новые и новые твари, окружая нашу оторопевшую компанию. Словно впав в прострацию, я замерла, испуганно взирая на вооруженных цепями, мечами и булавами мороев, решительно преградивших дорогу в выбранный мною коридор. С одной стороны, это недвусмысленно свидетельствовало о том, что мы приближаемся к желанной цели, а с другой — сражаться с армией мертвецов, намного превосходящих нас численностью, казалось мне сущим безумием. И придя к такому выводу, я вовсе не повторяла фразу какого-нибудь классика. Нет, я не собиралась делать ничего подобного, ибо цитируют великих лишь те люди, у кого просто-напросто имеется хорошая память. Умные же всегда высказывают только свои собственные мысли…