Такой версии эльф еще не слышал, но удивления своего никак не выказал. Недаром непроницаемость эльфьей физиономии вошла в поговорки и присказки.
— Если вы все знаете, то, что нужно от меня? Я лишь решил помочь его светлости. По старой дружбе, так сказать.
— И в чем заключается помощь? — тихо и вкрадчиво спросил Деллин. — Может быть, и я смогу помочь его светлости чем-нибудь?
— Мне надо замолвить перед Норольдом словечко? — догадался Ириен. — А я уж подумал, что кому-то охота отомстить за своих людей.
— Люди взяли заказ, даже не поинтересовавшись толком, с кем придется иметь дело. Туда им и дорога, если оказались болванами и связались с колдуном. Он оказал мне услугу, не вынудив в этот раз тратиться на дорогие гробы. Похороны ведь, по традиции, за мой счет, — пояснил равнодушно убийца. — Так что передай колдуну большой привет от меня.
— С удовольствием. А что касается разговора с герцогом, то тут ничего обещать не могу. И не хочу.
— Почему?
— Я за услуги посредника беру дорого. Тебе не расплатиться, — обманчиво легким голосом сказал эльф.
Деллина перекосило. Он, конечно, ожидал отпора, но только не такого наглого.
— Я не ослышался? — прошипел убийца.
— Нет. Но, если хочешь, я повторю. Хочешь договориться с Норольдом, иди к нему сам, Ха'ара-вен-Лий.
Но, если хочешь, я повторю. Хочешь договориться с Норольдом, иди к нему сам, Ха'ара-вен-Лий.
Истинное Имя, точно серебряный ошейник на шее оборотня, сомкнулось вокруг глотки Деллина, заставив того задохнуться.
— Мне еще раз повторить? — спокойно полюбопытствовал эльф, разглядывая страдальческие гримасы на лице главы гильдии.
Тот пошел бурыми пятнами, и Ириен решил, что пора ослабить хватку, потому что арбалетчики за его спиной пришли в легкое недоумение от неожиданной реакции патрона, да и кровоизлияние в мозг ритагонского мастера убийц в эльфьи планы не входило. Пока.
— Мне не нужен посредник, эльф. Мне нужен колдун, — прохрипел Деллин.
— Зачем, если не секрет?
Убийца захлебнулся кашлем, говорить ему не хотелось, причем до такой степени, что он готов был сам себе язык откусить. Лицо его налилось дурной кровью в попытке противостоять силе Истинного Имени. Впрочем, Ириену не нужно было никакого колдовства, чтобы понять побудительные мотивы мастера Деллина в его желании отыскать мэтра Ситири. И то была не месть и тем более не пресловутый кодекс чести, глупая выдумка умников из числа недоучек-студиозов с графоманскими наклонностями. Наемное душегубство, точно такое же ремесло, как и всякое иное, имело неприятную сторону в виде потенциальной опасности для целостности головы. Деллин думал о своем будущем, и пополнить ряды висельников ему не хотелось. Платный убийца желал для себя спокойной старости. И надеялся купить себе у герцога вольную от всех грехов, принеся в качестве откупного голову зловредного колдуна в мешке. Замысел отчетливо читался на его гладеньком личике. Ириен глумливо ухмыльнулся. «Не видать тебе головы Ситири, грязная тварь». Сумасшедший чародей заслуживал определенного наказания, но делать его жизнь разменной монетой в грязных ручонках убийцы эльф не собирался. Понятие корпоративной солидарности ему тоже было не чуждо, и сдавать птицелюбивого волшебника Альс никому не стал. Поступи он так, ему бы пришлось несладко. Что-что, а мстить чародейское братство умело во все времена.
— Я надеюсь, твои слова про кучку пепла — это только шутка? — молвил медленно эльф. — Где закопали твоих людей, мастер?
— Где? На погосте, как и всех прочих, — пробормотал Деллин, заметно серея губами. — Уж с полгода прошло…
Ириен искренне расхохотался, не сдерживаясь. Убийца уже вообразил, что мертвецов будут поднимать из могил, и сильно струхнул.
— Пошли кого-нибудь, чтобы показали мне их могилы. — Ириен тихо-тихо добавил, так чтоб его услышал только Деллин: — Более мне от тебя ничего не нужно, Ха'аравен-Лий. А я замолвлю-таки словечко перед Норольдом. В качестве компенсации, так сказать.
— Лунь! Кот! Покажите эльфу, где лежат Топор и Чернявый!
Парни недоуменно переглянулись. На их лицах лежала печать неподдельного удивления. Чтобы мастер Деллин — да отступил? Такого сроду не было. Эльф искренне пожалел парней, главарь не простит им свидетельства его слабости. Такое не прощают и не забывают.
У каждой расы свои погребальные обычаи. Тангары уходят в вечную жизнь за Гранью на вершинах своих могучих башен Смерти, в чистом пламени, как завещано мудрыми предками. У эльфов тоже принято огненное погребение, и Ириен сам рассчитывал, что после смерти кто-то положит его тело в узкую церемониальную лодку, закроет лицо белым полотном и разожжет высокий костер, чтоб эльфийская душа как можно скорее обрела новую плоть для очередного воплощения. Орки предавали мертвецов земле, но по их вере на месте упокоения сажалось дерево, и вместо печальных погостов орки получали зеленые рощи, почитаемые не больше и не меньше, чем какие-то иные места.
Память о мертвых надлежало хранить лишь в песнях, а место, где орк обретает свой последний приют, не так уж и важно. И только люди упорно выкладывают своих усопших ровными рядами, занимая под кладбища нелишние в хозяйстве земли. В Ритагоне испокон веков мертвецов хоронили на Холодном поле, которое со временем превратилось в целый город могил. Здесь были и роскошные усыпальницы, и простые холмики с криво воткнутой табличкой с неразборчивыми надписями, и древние склепы, от одного взгляда на почерневшие створки входа в которые у малодушного зрителя возникала непроизвольная дрожь в коленях.
Наемников закопали в новой части погоста, выделенной для простолюдинов, и их хозяин поскупился даже на самый дешевый камень. Одна табличка на двоих — негусто. «А главное, недорого», — ухмыльнулся про себя Ириен. Пройдет совсем немного времени, и все следы того, что тут уже есть чья-то могила, потеряются, и сверху ляжет новый постоялец «вечной гостиницы».