— А зачем мэтру Ситири нужна девочка?
— Кто же его знает? — невесело вздохнул лорд-советник. — Для чего бы она ему ни была нужна, никто не собирается отдавать ему Винсану. Одэнна сначала действовала сама, подослала к колдуну убийцу из Ритагонского братства. Люди Дэллина славятся тем, что всегда отрабатывают свои деньги…
— Понятно. Магия — отличная штука, но даже она не гарантирует бессмертия, — ухмыльнулся злорадно Ириен.
— Совершенно верно. Но магу ничего не сделалось, а от наемников, поговаривали, осталось несколько кучек пепла.
— И разобиженный чародей затеял хорошенько герцогиню припугнуть?.. — предположил эльф.
— Вот именно. У одной из фрейлин исчезла дочь, затем в подвале нашли разорванного надвое стражника, затем исчезли несколько слуг. Маги утверждают, что в подземельях бродит полудемон-оло. Теперь ночами в Асизе почти никто не спит. Я и тебе не советую. Пока мы не даем просочиться слухам за пределы замка, но долго так продолжаться не может.
— Сочувствую…
— Совсем не похоже на тебя. Насколько я помню, в тебе сочувствия столько, сколько льда на солнце, — покачал головой лорд-советник. — Мне нужна твоя помощь и совет.
Нужно найти и урезонить мага и избавиться от оло.
Эльф какое-то время размышлял, разглядывая на потолке тончайшие узоры трещин в штукатурке.
— Что я посоветую? Найми ведьмака.
— Ты ужасающе старомоден, — вздохнул разочарованный Рувин. — Где тебя носило все эти годы? Во-первых, ведьмаков ныне принято именовать боевыми магами, о чем издан соответствующий эдикт, а во-вторых, я уже пробовал. Не глупее тебя буду. Двое отказались наотрез, третий сбежал и подал жалобу в совет архимагов.
— Причина отказа? — бесстрастно спросил Ириен.
— Говорят, что с демоном и магом-ренегатом, который его вызвал, можно справиться, только если знать его Истинное Имя.
— А я тут чем могу тебе помочь?
Рувин заговорщицки улыбнулся и даже погрозил эльфу пальцем, как нашкодившему пажу.
— Ты зря прикидываешься невинной девицей, мастер Альс. Теперь меня не проведешь на мякине, я уж не тот глупый двадцатилетний молокосос, которому можно долго и успешно рассказывать сказки. И не надо делать такие удивленные глаза. Тебе напомнить некоего юнца, чье Истинное Имя ты угадал, не сходя с места? Я имел возможность изучить труды на эту тему и выяснил, что далеко не каждому колдуну такое под силу, но все же дар ведать Истинные Имена существует. Следи за моими рассуждениями, эльф. Ты никогда не скрывал, что владеешь магической силой, что учился у великих волшебников. Так? Так. Затем тот памятный случай с Истинным Именем барона из Тассельрада. Это два.
— А что «три»?
— У меня просто нет другого выхода, если я хочу спасти Норольда и его детей. С Одэнной пусть разбирается сам, я бы, например, запер ее в самый отдаленный монастырь. Если история выплывет наружу, то в слишком многие головы закрадется мысль о возможности смещения правящей династии путем признания маленького Корбина колдуном. Где гарантии, спросят бароны и сам король Хальдар, что ребенок, зачатый с помощью колдовства, сам не является носителем скрытого магического дара, наличие которого совершенно несовместимо со светской властью? Вот я тебя спрашиваю, где гарантии того, что подобных разговоров не возникнет? Что ты мне ответишь, Ириен Альс?
— Никакой гарантии, хотя очень маловероятно, — сказал эльф как можно мягче. — Пусть Норольд разведется и снова женится на девушке с безупречной репутацией, пусть родит еще одного ребенка. Потому что, если через десять лет выяснится, что Лейнсруд приобрел нового волшебника, а не будущего герцога, станет поздно.
— А что делать с колдуном? Он вот-вот явится за малышкой, а Истинного Имени его мы не знаем.
Норольд приказал добиться от эльфа содействия любыми посулами или угрозами, и Рувин надеялся только на то, что в неведомой душе Ириена победят неистребимое для его расы любопытство и желание докопаться до сути. Или хотя бы жалость к малолетнему ребенку. На второе Рувин почти не надеялся. У эльфов немного иное отношение к детям, чем у людей или, скажем, у орков.
Тем временем эльф плавно перетек из лежачего положения в стоячее, снова заставив лорда Рувина ощутить себя старой неуклюжей каракатицей. Появившееся в молодости чувство острой неполноценности, которое, как ему казалось, он успел удачно изжить за последние четверть века, снова подавало признаки жизни.
— Ладно. Первое, я хочу есть. Второе, отправь в гостиницу к Джажа человека за моими мечами, и третье, для начала нужно поговорить с герцогиней.
— Наедине? — озаботился не на шутку Рувин. По двум первым пунктам возражений у него не имелось.
По двум первым пунктам возражений у него не имелось.
— Необязательно, — хмыкнул эльф. — Можно совместить беседу с ужином. Только поскорее.
Лорд-советник облегченно вздохнул. Заставить Одэнну остаться наедине с эльфом не смог бы даже Норольд. Нелюдей герцогиня боялась точно так же, как собак, лошадей, летучих мышей, ворон, колдунов, упырей, привидений и покойников.
Кусок нежнейшего мяса не лез женщине в глотку, стоило ей только перевести взгляд от золоченой тарелки на гостя, сидевшего по левую руку от герцога. Одэнну до тошноты пугали светлые серебристые глаза эльфа, глядящие, кажется, прямиком в ее душу, его иссеченное шрамами тонкокостное лицо, одновременно очень по-человечески усталое и полностью чуждое роду людскому своим запредельным спокойствием, узкие кисти рук, в которых хрупкие нож и вилка выглядели оружием. Пил нелюдь только ключевую воду, ел быстро, но не жадно и время от времени вонзал в переносицу герцогини свой цепкий взгляд. Что не мешало ему поддерживать непринужденную беседу с Норольдом и Рувином, улыбаться краешком тонких губ и прислушиваться к звучанию музыкальных инструментов. Герцог любил во время трапез услаждать свой слух звуками музыки.