— Заметила! — восхищенно констатировал Курт. — На русском. В основном. Хотя, я все, что знал, попробовал, понемножку от каждой союзной республики. Но это не фокус, — он ухмыльнулся, — вот когда ты начнешь, как царь Соломон, со зверьем и птицами разговаривать, тогда я удивлюсь.
— Обещаешь?
— Не вопрос!
— Я разговаривала. То есть, птицы со мной разговаривали на Змеином Холме, я же рассказывала.
— Тогда я удивился, — напомнил Курт, — пойдем в кино?
— Пойдем, — Элис вскочила из?за стола, — поедем. А куда?
— Надо сочетать приятное с полезным, слышала об «Aйсцайте»?
— Не?ет, — Элис присела обратно на табурет, — это что такое?
— Там крутят китайские и японские фильмы. Иногда на языке оригинала. Рискнем?
— Думаешь, я и китайский пойму?
— Понятия не имею. Заодно и проверим. Только учти, я сам его не знаю, так что будешь переводить.
Впрочем, им не суждено было попасть сегодня в «Айсцайте». Под гул колоколов во двор влетел юный велосипедист и, быстро поздоровавшись, отдал Элис записку от фрау Цовель. Хозяйка «Дюжины грешников» приняла телефонограмму из университета Гумбольдта. Вильгельм фон Нарбэ сообщал, что нашел нечто, касающееся интересующего господина Гюнхельда вопроса, и если господин Гюнхельд не очень занят, то до двадцати двух ноль?ноль его ожидают в «Плац дер Райх», в «яйце».
«Яйцом» аборигены называли восстановленный купол здания рейхстага — весь из стекла, стали и зеркал. Под куполом же располагались смотровая площадка и кафе. Капитан фон Нарбэ питал неприязнь к открывающимся со смотровой площадки панорамам Унтер?ден?Линден и Потсдамской площади, зато любил выпить кофе в «Плац дер Райх». Тамошний кофе даже Курт пил с удовольствием.
— Не иначе, его высочество почтил своим присутствием заседание рейхстага, — Курт показал записку Элис. — Что скажешь?
— Не люблю китайские фильмы, — она решительно составила посуду в раковину, — переоденусь, и едем в «яйцо».
— А переодеваться зачем?
— Я не помню точно, но, кажется, Вильгельм уже видел меня в этом платье.
Элис успела переодеться, пока Курт мыл посуду — темпы рекордные, с учетом того, что сам он не взялся бы даже представить, каким образом надевается такое узкое платье. Во всяком случае, не разглядел ничего похожего на «молнию» или, там, крючочки?пуговицы.
Поймав его внимательный взгляд, Элис притопнула каблуком:
— На «приятелей» так не смотрят, Курт. Так смотрят на девушек, поэтому не разглядывайте меня, господин комсомолец. И вообще, я предпочитаю аристократов.
Курт пожал плечами и вытер руки.
— Вильгельм женат.
— Тем лучше.
Разве женщин поймешь?
Но машину она водила все?таки здорово. Почти по?мужски. Почти, не потому, что хуже, а потому что иначе. Это Курт еще в прошлый раз заметил, когда они ехали из Берлина прямо сквозь стены и живые изгороди. Но дело не только в том, что Элис безошибочно находила самую короткую дорогу, она очень уверенно чувствовала себя за рулем, и Курт, традиционно считавший, что женщина?водитель хуже обезьяны с гранатой, кое в чем готов был пересмотреть свое мнение. Хотя, конечно, исключения только подтверждают правило.
А Элис, наверное, с той же непрошибаемой уверенностью припарковалась бы прямо на служебной стоянке рейхстага, однако возле памятного подземного гаража их встретил знакомый черный «Мерседес».
И ливрейный шофер откозырял, распахивая перед ними дверь салона.
Курт не удержался и бросил взгляд на будочку охранника: точно, парень был тот же самый. Только что завистливо таращившийся на «ситроен» Элис, сейчас он являл собой воплощенное почтение. Ну, что за люди? Знал бы он, кому принадлежит «ситроен»!
— Элис! — Вильгельм вскочил из?за своего столика, щелкнул каблуками, придвинул для девушки стул. — Какой сюрприз. С затворничеством покончено, или вы решили ненадолго одарить нас своим присутствием?
— Не было никакого затворничества, — Элис благосклонно позволила капитану поцеловать ей руку, — вы же сами отказались составить мне компанию в прогулке по Митте.
— Я раскаиваюсь, — чистосердечно заявил Вильгельм, — знали бы вы, сколько раз я успел пожалеть об этом!
Поверх головы Элис он бросил на Курта вопросительный взгляд: «она в курсе?»
Курт чуть заметно кивнул: «все в порядке».
— Вот, читайте, — Вильгельм выложил на столик машинные распечатки, запаянные в прозрачную пленку, — все, что есть об Ауфбе, начиная с 1485 года. Кстати, могу поздравить, — он отвесил Курту легкий поклон, — ваш род на сотню лет старше нашего.
Элис и Курт склонились над бумагой одновременно, и первые несколько секунд Курт бессмысленно бегал глазами по строчкам, гадая, что же это за духи такие, от которых все в голове путается? Потом начал вникать в тяжеловесную средневековую стилистику. Спасибо, хоть шрифт современный, а то с Вильгельма станется, он мог распечатать и готическими буквами.
Точная дата основания Ауфбе так и не была установлена. Город — тогда еще деревню в два десятка домов — обнаружили сборщики налогов. Ну, конечно! Эти везде залезут. Правда, мытарь, принесший известие о том, что выявлены злостные неплательщики, сам в Ауфбе не был. Зато там побывали его коллеги.
И ни один не вернулся.