— Просто у них больше мозгов, чем у тебя, — отозвалась Бетан. — Куда теперь?
Двацветок вгляделся в лабиринт окружающих их переулков. Где-то вдалеке раздавались многочисленные крики.
Ринсвинд вывернулся из рук спутников и неуверенно потрусил в ближайший переулок.
— Я могу! У меня получилось! — исступленно выкрикивал он. — Ну все, берегитесь…
— Он в шоке, — сказал Двацветок.
— Почему?
— Он никогда раньше не творил чудеса.
— Но он же волшебник!
— Это все несколько запутанно, — пояснил Двацветок, поспешая следом за Ринсвиндом. — Во всяком случае, я не уверен, что это он творил волшебство. Голос был не его. Идем, старина.
Ринсвинд посмотрел на него дикими, невидящими глазами.
— А тебя я превращу в розовый куст, — изрек он.
— Ага, ага, чудненько. Только пошли, — успокаивающе отозвался Двацветок, осторожно таща его за руку.
Из переулка донесся топот, и внезапно они увидели, что на них надвигается целая дюжина звезднолобых.
Бетан схватила безвольно повисшую руку Ринсвинда и угрожающе подняла ее вверх.
— Ни шагу больше! — взвизгнула она.
— Вот именно! — прокричал Двацветок. — У нас в руках волшебник, и мы не побоимся пустить его в ход!
— Я это серьезно! — вопила Бетан, разворачивая Ринсвинда за руку, словно лебедку.
— Правильно! Мы вооружены до зубов! Что? — переспросил Двацветок.
— Я говорю, где Сундук? — прошипела Бетан из-за спины Ринсвинда.
Двацветок оглянулся вокруг. Сундук куда-то запропастился.
Однако угроза Ринсвиндом произвела на звезднолобых желаемое воздействие. Они шарахались от его описывающей неопределенные круги руки, как от ротационной косы, и пытались спрятаться друг другу за спину.
— Куда же он подевался?
— Откуда мне знать? — огрызнулся Двацветок.
— Это же твой Сундук!
— Я частенько не знаю, где находится мой Сундук. Это как раз и означает быть туристом, — растолковал Двацветок. — Он часто уходит куда-то сам по себе. И, наверное, лучше не спрашивать зачем.
До толпы начало доходить, что на самом деле ничего не происходит и что Ринсвинд сейчас даже оскорбление бросить не может, не то что магический огонь.
И, наверное, лучше не спрашивать зачем.
До толпы начало доходить, что на самом деле ничего не происходит и что Ринсвинд сейчас даже оскорбление бросить не может, не то что магический огонь. Звезднолобые двинулись вперед, с опаской наблюдая за его руками.
Двацветок и Бетан попятились. Двацветок оглянулся.
— Бетан!
— Что? — спросила Бетан, не отрывая глаз от надвигающихся фигур.
— Тупик.
— Уверен?
— Кирпичную стену я узнаю с первого взгляда, — с упреком сказал Двацветок.
— Что ж, значит, все, — констатировала Бетан.
— Как ты считаешь, может быть, если я объясню им…
— Нет.
— О-о.
— Вряд ли они станут слушать твои объяснения, — добавила Бетан.
Двацветок уставился на приближающуюся компанию. Как уже упоминалось, обычно он не воспринимал угрожающую ему опасность. В противовес всему накопленному человечеством опыту он верил, что если люди поговорят друг с другом, пропустят вместе пару стаканчиков, обменяются фотографиями внуков, может, сходят на какое-нибудь шоу, то уладят тем самым все, что угодно. Также он верил в то, что люди в своей основе — хорошие, просто иногда у них случаются плохие дни. Поэтому то, что сейчас двигалось по улице в его сторону, оказало на Двацветка примерно такое же воздействие, как горилла — на продукцию стеклодувной фабрики.
За его спиной послышался слабый-преслабый звук, фактически не столько звук, сколько изменение текстуры воздуха.
Маячащие перед ним лица разинули рты, повернулись и быстро исчезли в ближайшем переулке.
— А? — спросила Бетан, которая еще поддерживала бесчувственного Ринсвинда.
Двацветок смотрел в другую сторону — на большую стеклянную витрину, заполненную необычными предметами, на завешанную бусами дверь и прибитую над ней большую вывеску, которая теперь, когда буквы закончили колыхаться и встали на свои места, гласила:
«Скиллет, Ван, Ирксле!ит, Банглстифф,
Квмлад и Патель
Афициальные Паставки
ВСЕВАЗМОЖНЫХ ТОВАРОВ»
Ювелир медленно поворачивал золото над крошечной наковальней, загоняя на место последний очень необычно ограненный алмаз.
— Из зуба тролля, говоришь? — пробормотал он, внимательно вглядываясь прищуренными глазами в свою работу.
— Ага, — подтвердил Коэн. — И, как я шкажал, можешь жабрать шебе вше оштальное.
Он перебирал лежащие на подносе золотые кольца.
— Очень щедро, — негромко отозвался ювелир, который сразу учуял выгодную сделку, поскольку происходил из рода гномов. Он вздохнул.
— Што, маловато работы в пошледнее время? — Коэн выглянул в крошечное окошечко и посмотрел на группу пустоглазых людей, собравшихся на другой стороне узкой улочки.
— Да уж, времена сейчас тяжелые.
— А што это жа ребята ш наришованными на лбах жвеждами? — спросил Коэн.
Гном-ювелир даже не поднял глаз.
— Безумцы, — ответил он. — Говорят, я не должен ничего делать, потому что приближается звезда. А я отвечаю, мне звезды еще ни разу не насолили, чего не могу сказать о людях.
Коэн задумчиво кивнул, наблюдая за шестеркой людей, которые отделились от группы и направились в сторону мастерской. Они несли с собой самое разнообразное оружие. Вид у них был целеустремленный и решительный.