— Вы можете прыгнуть за Край, — предложил Ринсвинд. — Во вселенной множество мест, где лишние камни не помешали бы.
— Мы слышали об этом, — отозвался тролль. — И встречались с валунами, которые пытались это проделать. По их словам, сначала ты миллионы лет паришь в пространстве, а потом раскаляешься и падаешь. В результате оказываешься на дне огромной дыры в пейзаже. По-моему, это не особо умно.
С грохотом, напоминающим стук угля, катящегося по желобу, он поднялся и потянулся, выставив в стороны толстые, шишковатые руки.
— Что ж, предполагается, мы должны тебе помочь, — сказал он. — Что еще мы можем для тебя сделать?
— По идее, я должен был сварить суп. — Ринсвинд неопределенно помахал луковицами. Возможно, решительностью или героикой в его жесте даже не пахло.
— Суп? — переспросил тролль. — И все?
— Ну, может быть, понадобится еще пара сухариков.
Тролли переглянулись, выставляя напоказ столько драгоценных зубов, что на эти алмазы можно было бы купить средних размеров город.
Наконец самый большой тролль сказал:
— Ладно, суп так суп, — он со скрежетом пожал плечами. — Просто мы представляли себе, что легенда будет, ну, немного более… не знаю, я почему-то думал… хотя, полагаю, это неважно.
Он протянул Ринсвинду похожую на гроздь ископаемых бананов ладонь.
— Я Кварц, — представился он. — Вон того зовут Хризопраз, а это Брекчия, Яшма и моя жена Берилл — она немного метаморфна, но кто из нас не метаморфен, в наши-то дни? Яшма, слазь с его ноги.
Напрягаясь в ожидании хруста раздавленных костей, Ринсвинд осторожно взял поданную ему лапу. Но хруста не последовало. Ладонь тролля была шершавой и немного замшелой у ногтей.
— Мне очень жаль, — сказал волшебник. — У меня никогда раньше не было знакомых троллей.
— Мы — вымирающая раса, — грустно поведал Кварц, когда вся компания выступила в путь под сверкающими звездами. — Юный Яшма — единственный голыш в нашем племени. Мы, видишь ли, страдаем от философии.
— Да? — откликнулся Ринсвинд, пытаясь поспеть за своими спутниками.
Тролли двигались не только быстро, но и тихо — большие округлые тени, скользящие сквозь ночь, точно видения. Их продвижение отмечалось лишь раздающимся время от времени приглушенным писком какого-нибудь ночного существа, не услышавшего, что идут тролли.
— О да. Мы жертвы философии. В конце это приходит к каждому из нас. Говорят, в один прекрасный вечер ты начинаешь просыпаться, но вдруг думаешь: «А чего беспокоиться-то?», — и продолжаешь спать дальше. Видишь вон те каменные глыбы?
Ринсвинд увидел в траве несколько громадных силуэтов.
— Тот, что с краю, — это моя тетка. Не знаю, о чем она думает, но она не шевелится уже двести лет.
— О боги, как это печально.
— Да не, это-то не проблема, потому что мы рядом и можем присмотреть за ними, — сказал Кварц. — Видишь ли, здесь, в округе, не так много людей. Я знаю, это не ваша вина, но вы, похоже, не в состоянии отличить мыслящего тролля от обыкновенного камня. Моего двоюродного дедушку, к твоему сведению, в прямом смысле слова взорвали.
— Это ужасно!
— Да, только что он был троллем — и вдруг превратился в декоративный камин.
Они остановились перед знакомым с виду утесом. В темноте тлели останки разбросанного костра.
— Похоже, тут случилась драчка, — объявила Берилл.
— Они все исчезли! — воскликнул Ринсвинд, подбежав к опушке поляны. — И лошади тоже! Даже Сундук!
— Кто-то из них протек, — сообщил Кварц, опускаясь на колени. — Смотри, здесь красная водянистая субстанция, которую вы носите во внутренностях.
— Кровь!
— Так она называется? Никогда не понимал, что такого вы находите в ней.
Ринсвинд с совершенно растерянным видом сновал по поляне, заглядывая за кусты на случай, если там кто-то прячется. И вскоре он споткнулся о маленькую зеленую бутылочку.
— Коэново растирание! — простонал он. — Коэн без него и шагу не ступит!
— Знаешь, — заметил Кварц, — вы, люди, делаете такую штуку, ну, когда мы становимся совсем уж медлительными и заболеваем философией, вы распадаетесь на куски…
— Это называется «умирать»! — выкрикнул Ринсвинд.
— Оно самое. Они этого не сделали, потому что здесь их нет.
— Если только их не съели! — возбужденно предположил Яшма.
— Гм, — задумался Кварц.
— Волки? — спросил Ринсвинд.
— Мы расплющили всех волков в округе много лет назад, — заверил его тролль. — Вернее, не мы, а дедуля.
— Он их не любил?
— Нет, просто не смотрел, куда идет. Гм-м.
Тролль снова взглянул на землю.
— А здесь след. От конских копыт.
Он посмотрел на близлежащие холмы, где отвесные скалы и грозные утесы неясно вырисовывались над залитыми лунным светом лесами.
— Дедуля живет там, наверху, — негромко сообщил он.
В том, как это было произнесено, присутствовало нечто такое, отчего Ринсвинд решил, что ему не хочется встречаться с дедулей.
— Этот дедуля опасен, да? — рискнул спросить он.
— Он очень старый, большой и злобный. Мы не видели его в наших краях уже много лет, — ответил Кварц.
— Веков, — поправила Берилл.
— Он их всех расплющит! — добавил Яшма, прыгая вверх-вниз по Ринсвиндовой ноге.
— Просто иногда так случается, что по-настоящему старый и большой тролль уходит в одиночку в горы… В общем, камень берет верх, если ты меня понимаешь.