Но Двацветкова лекция о зубоврачебных приспособлениях осталась непрочитанной, поскольку кто-то ударил его по голове.
Маленькая луна Плоского мира медленно тащилась по небу. Благодаря невразумительным и не очень эффективным астрономическим порядкам, установленным Создателем, она сияла своим собственным светом и была битком набита всякими лунными богинями, которые в данный момент не обращали особого внимания на Диск, поскольку были заняты составлением петиции по поводу Ледяных Великанов.
Но если бы они посмотрели вниз, то увидели бы, как Ринсвинд настойчиво убеждает в чем-то группу валунов.
Тролли — это одна из самых старых форм жизни во множественной вселенной, восходящая к ранним попыткам запустить затею с жизнью без всей этой хлипкой протоплазмы. Отдельные тролли живут очень долго, впадая в зимнюю спячку летом и проводя день в дремоте, поскольку жара плохо влияет на них и делает медлительными. У них захватывающая геология. Можно говорить об истории развития племен, можно упомянуть полупроводниковые свойства неоднородного кремния, можно сказать о гигантских доисторических троллях, которые образуют большинство крупных горных хребтов Плоского мира и которые — если когда-нибудь проснутся — создадут по-настоящему серьезные проблемы. Однако простой и непреложный факт заключается в том, что без мощного и всепроникающего магического поля Диска тролли давным-давно вымерли бы.
Однако простой и непреложный факт заключается в том, что без мощного и всепроникающего магического поля Диска тролли давным-давно вымерли бы.
На Диске не была изобретена психиатрия. Никто никогда не тыкал в нос Ринсвинду чернильное пятно, чтобы проверить, все ли у него в порядке на чердаке. Так что, описывая превращение валунов, он мог лишь невнятно промямлить что-то о картинках, которые неожиданно возникают перед глазами, когда смотришь на огонь или облака.
Только что перед ним лежал обычный валун, как вдруг несколько трещин на нем приобрели четкие очертания рта и заостренного уха. Еще мгновение — при том, что на самом деле абсолютно ничего не изменилось, — и перед волшебником появился тролль, ухмыляясь полным алмазов ртом.
«Они не смогут меня переварить, — сказал себе Ринсвинд. — От меня им станет ужасно плохо».
Слабое утешение.
— Значит, ты — волшебник Ринсвинд, — сказал ближайший к нему тролль. Впечатление было такое, будто кто-то пробежался по гравию. — Ну, не знаю. Я думал, ты будешь повыше.
— Видно, он слегка выветрился, — предположил другой. — Эта легенда жутко старая.
Ринсвинд неловко заерзал. Он был почти уверен в том, что камень, на котором он сидит, меняет форму. На ноге у него компанейски расположился крошечный — с небольшой голыш — тролльчонок, разглядывающий его с величайшим интересом.
— Легенда? — переспросил волшебник. — Какая легенда?
— Она передается от горы к песчинке с самого заката времен[1], — сказал первый тролль. — «Когда багровая звезда озарит небо, придет волшебник Ринсвинд и будет искать луковицы. Не кусайте его. Очень важно, чтобы вы помогли ему остаться в живых».
Наступило молчание.
— И все? — уточнил Ринсвинд.
— Да, — ответил тролль. — Мы всегда ломали головы над этими словами. Большинство наших легенд куда более увлекательны. В старые времена валунам жилось намного интереснее.
— Неужели? — слабо откликнулся Ринсвинд.
— О да. Такая развлекуха стояла… Везде вулканы. Тогда это действительно что-то значило — быть валуном. Об осадочных породах даже не вспоминали — либо ты вулканический, либо никто. Разумеется, теперь все иначе. В наши дни люди называют себя троллями, а сами иной раз состоят из одного сланца. Или даже мела. Я бы не стал задирать нос, если бы мной можно было рисовать, ты согласен?
— Ага, — быстро кивнул Ринсвинд. — Ни за что не стал бы. Эта, э-э, ваша легенда… Там говорится, что вы не должны меня кусать?
— Вот именно! — пискнул тролльчонок, сидящий у него на ноге. — И это я подсказал тебе, где растут луковицы!
— Мы положительно рады, что ты к нам зашел, — объявил первый тролль, который, как сразу заметил Ринсвинд, был здесь самым большим. — Мы немного беспокоимся насчет этой звезды. Что она означает?
— Понятия не имею, — пожал плечами Ринсвинд. — Все, похоже, думают, что мне что-то известно про нее, но я…
— Не то чтобы нас беспокоила возможность быть расплавленными, — перебил его первый тролль. — Все равно именно так мы и возникли. Просто мы подумали, что звезда, может быть, означает конец всего, а это вроде как не очень хорошо.
— Она все растет, — вступил в разговор еще один тролль. — Посмотри-ка на нее. Больше, чем прошлой ночью.
Ринсвинд посмотрел. Она определенно была больше, чем прошлой ночью.
— Так что мы подумали, может, у тебя имеются какие-то предложения, — продолжил старший тролль с покорностью в голосе — если только возможно выразить покорность голосом, похожим на клокотание гранита в каменном горле.
Ринсвинд посмотрел. Она определенно была больше, чем прошлой ночью.
— Так что мы подумали, может, у тебя имеются какие-то предложения, — продолжил старший тролль с покорностью в голосе — если только возможно выразить покорность голосом, похожим на клокотание гранита в каменном горле.