У Томаса возникла неприятная и пугающая мысль:
— Я что… заступаю на чьё-то место? Кто-то погиб?
Минхо помотал головой.
— Нет. Ты же только на обучении. Наверняка кому-то из нынешних Бегунов скоро захочется взять отпуск. Расслабься, уже довольно долго никто из Бегунов не погибал.
Тоже мне утешеньице! Оно растревожило Томаса ещё больше, но он постарался не подавать виду и указал на секцию номер три:
— Значит… Чтобы обежать эти квадратики, нужен целый день?
— Веселишься? — Минхо встал и шагнул к сундуку за своей спиной, присел на корточки, откинул крышку и прислонил её к стене. — Иди-ка сюда.
Томас подошёл и наклонился над плечом Стража. В просторном сундуке помещалось четыре стопки карт, и все четыре доходили до самого верха. Верхние листы были очень похожи друг на друга: почти полную поверхность каждого занимал грубый набросок одной квадратной секции Лабиринта. В правом верхнем углу значилось: Секция 8, Хэнк, затем следовало слово День, сопровождаемое числом. Самая поздняя дата — День 749.
— Что стены движутся, мы выяснили почти сразу же, в самом начале, — продолжал Минхо. — А выяснив, начали отслеживать это дело. Предположили, что если сравнивать день с днём, неделю с неделей, то это поможет выявить закономерность. И так оно и случилось — лабиринты, в сущности, повторяют свой узор примерно каждый месяц. Но увидеть выход, ведущий из секции наружу, нам так и не удаётся. Его нет. Никогда и нигде не возникал.
— Два года прошло, а результата — нуль. Вам с отчаяния не приходило в голову остаться снаружи на ночь — а вдруг что-то откроется в процессе движения стен?
Минхо сверкнул на него глазами:
— Чувак, а ведь это оскорбление. На полном серьёзе.
— Что? — Томас смутился, он вовсе не имел в виду ничего такого.
— Что-что! Мы себе жопы рвём уже два года, а тут появляется умник вроде тебя и спрашивает, почему это мы, чёртовы кисейные барышни, не останемся в Лабиринте на ночь! Кое-кто пробовал, да только вернулись они в виде хладных трупиков. Хочешь ещё одну ночку с гриверами? Понравилось испытывать удачу, да?
Томас покраснел от стыда.
Хочешь ещё одну ночку с гриверами? Понравилось испытывать удачу, да?
Томас покраснел от стыда.
— Нет. Извини. — Внезапно у него появилось чувство, что он — куча плюка. Никаких сомнений — сам он, безусловно, предпочёл бы вернуться целым и невредимым под защиту стен Приюта. От одной только мысли о встрече с чудовищами его бросило в дрожь.
— Дошло. Ладно. — Минхо, к великом у облегчению Томаса, вернулся к картам в сундуке. — Жизнь в Приюте, может, и не сахар, но она, по крайней мере, безопасна. Жратвы вдоволь, стены защищают от гриверов. Просить Бегунов остаться снаружи — мы что, звери? Да ни в жизнь! Во всяком случае, не сейчас. Вот если в этих закономерностях выявится что-то такое, что сможет указать выход, хоть он, может, откроется только на несколько минут — тогда…
— Ну и как, есть какой-нибудь прогресс?
Минхо пожал плечами.
— А кто его знает. Биться головой о стенку, конечно, радости мало, но что ещё мы можем сделать? А вдруг мы пропустим день, а в этот самый день выход и откроется? Нам нельзя сдаваться. И мы не сдадимся. Никогда.
Томас кивнул: вот это правильная позиция. Как бы плохо ни обстояли дела, если махнуть рукой на попытки вырваться, сделается только хуже.
Минхо вынул из сундука несколько листов — карты последних нескольких дней. Перебирая их, он разъяснял:
— Мы сравниваем день с днём, неделю с неделей, месяц с месяцем — ну, я уже говорил. Каждый Бегун отвечает за карту своей секции. Если честно, то мы ни черта не выяснили. А если ещё честнее — мы даже не знаем, что ищем. Хрень полная, чувак. Самая что ни на есть хреновая хрень.
— Но мы не оставим попыток. — Томас сказал это без всякой аффектации, просто констатируя факт, полностью соглашаясь со словами Стража несколькими минутами раньше. Он сказал «мы» чисто автоматически и тогда понял, что теперь он по-настоящему стал частью Приюта.
— В самую точку, братан. Мы не оставим попыток. — Минхо аккуратно уложил листы на место, закрыл крышку и выпрямился. — Ладно, засиделись мы здесь, так что ноги в руки — и вперёд! Первые несколько дней ты только будешь следовать за мной. Готов?
Томас почувствовал, как натянулись нервы, как защекотало в животе. Разговоры и размышления кончились, начинались настоящие, серьёзные испытания.
— Э-э… ага.
— Что ещё за «э», шенк? Ты готов или нет?
Томас твёрдо выдержал неожиданно посуровевший взгляд Минхо.
— Готов.
— Понеслись.
ГЛАВА 33
И они побежали — через Западную дверь, в секцию 8. Коридор следовал за коридором, проход за проходом. Томас держался рядом с Минхо, а тот поворачивал влево и вправо на полном ходу, похоже, ни на секунду не задумываясь. В ясном сиянии раннего утра все детали представали ярко и отчётливо: плющ на щелеватых стенах, каменные блоки пола… Хотя до полудня солнцу ещё предстояло ползти и ползти по небосклону, света было вполне достаточно. Томас старался не отставать от старшего Бегуна, хотя для этого ему иногда приходилось совершать спринтерские рывки.
— Это Дверь из секции восемь — среднего левого квадрата — в секцию один — верхний левый квадрат. Я говорил — эти проходы всегда на одном и том же месте, только маршрут к ним меняется, потому что стены образуют новый рисунок.