Томас воззрился на Алби — как-то он отреагирует на саркастическое и, по существу, жестокое замечание Стража Бегунов? Но вожак, похоже, даже не слышал слов Минхо.
Ньют, вместо того, чтобы выйти из себя, попросил у Алби объяснений. Томасу было понятно, почему Ньют не злится — карты находились в безопасности, код они узнали. Так что какой смысл портить себе нервы?
Зато Алби был на грани истерики.
— Говорю же вам! — Он почти умолял. — Нам нельзя возвращаться! Я видел — там творится что-то жуткое, просто ужасающее! Помню выжженную землю, страшную заразную болезнь, Вспышка — вот как её называют. Вот где ужас!.. Куда страшнее, чем здесь, у нас…
— Если мы останемся здесь, мы все погибнем! — воскликнул Минхо. — Разве может быть что-то хуже этого?!
Алби долго не отвечал, лишь смотрел на Стража Бегунов остановившимся взглядом. У Томаса из головы не выходило только что сказанное вожаком: «Вспышка». В этом слове было что-то очень-очень знакомое, немного поднатужиться — и поймаешь… Но одно несомненно: он, Томас, ничего подобного в процессе своего Превращения не вспомнил.
У Томаса из головы не выходило только что сказанное вожаком: «Вспышка». В этом слове было что-то очень-очень знакомое, немного поднатужиться — и поймаешь… Но одно несомненно: он, Томас, ничего подобного в процессе своего Превращения не вспомнил.
— Да, — сказал Алби наконец. — Лучше сдохнуть здесь, чем вернуться домой.
Минхо хрюкнул и откинулся на спинку стула.
— Ну, чувак, из тебя оптимизм так и прёт. Лично я — с Томасом. С Томасом на все сто. Если нам всё равно помирать, то уж лучше в борьбе.
Томас обрадовался: Минхо стоит за него горой.
— Внутри Лабиринта или вне его, — добавил Томас, обернувшись к Алби и мрачно глядя на него, — мы всё равно живём в том же мире, который ты помнишь.
Вожак встал. Судя по лицу, он признал своё поражение.
— Делайте, что хотите. — Тяжёлый вздох. — Неважно. Хоть так, хоть этак — всё равно помирать. — И с этими словами он прошёл к двери и покинул комнату.
Ньют с шумом выдохнул и покачал головой.
— После того, как его ужалили, он стал сам не свой. Так и не пришёл в себя. Такие, должно быть, у бедняги классные воспоминания… А что за хрень такая — Вспышка?
— Мне до фонаря, — отозвался Минхо. — Всё, что угодно, только бы не загибаться здесь. Когда выберемся отсюда, то посчитаемся с грёбаными Создателями. Но пока нам нужно выполнять то, что они задумали. Надо — значит, пройдём через Нору гриверов и уберёмся отсюда. Если кто-то из нас погибнет… значит, так тому и быть.
Котелок фыркнул.
— Ну, вы, шенки, и трёхнутые. Мы не можем убраться из Лабиринта. А уж присоединиться к мальчишнику гриверов да ещё и у них дома — как по мне, так идейка хуже не придумаешь. Глупее ничего в жизни не слышал. Лучше уж сразу вены перерезать — и никаких хлопот.
Между Стражами вспыхнули споры, все загалдели, пытаясь перекричать друг друга. Ньют не выдержал и прикрикнул, велев всем заткнуться.
Как только воцарилась относительная тишина, Томас заговорил снова:
— Я пройду через Нору или погибну на пути к ней. Минхо тоже. Уверен, что и Тереза поступит так же. Если мы сможем продержаться в драке с гриверами достаточно долго, для того чтобы кто-нибудь успел ввести код и отключить киборгов, тогда оставшиеся пройдут через дверь, которой пользуются гриверы. Конец Испытанию. А уж потом мы разберёмся с Создателями.
Улыбка Ньюта не имела ничего общего с весельем:
— Ты всерьёз полагаешь — мы можем побить гриверов? Даже если не погибнем, то наверняка будем исколоты вдоль и поперёк. Скорее всего, все они будут поджидать нас у Обрыва, ведь проклятые жукоглазы не дремлют. Создатели сразу же узнают, как только мы соберёмся удрать.
Пришло время открыть им последнюю часть плана, часть, которой Томас страшился больше всего.
— Не думаю, что они станут нас жалить. Превращение — это Варианта, актуальная пока мы живём здесь. Этот этап к тому времени может считаться пройденным. Кроме того, есть ещё один фактор, работающий на нас.
— Да ну? — закатил глаза Ньют. — Умираю от желания услышать.
— В планы Создателей не входит убить нас всех — какая им от этого польза? Побег должен быть делом нелёгким, но не невозможным. Мне кажется, теперь мы можем с уверенностью сказать, что гриверы запрограммированы убивать только одного из нас в сутки. Ну вот, кто-нибудь может пожертвовать собой и спасти остальных, пока мы будем бежать к Норе. Я почти уверен, что так и задумывалось.
В комнате повисла тишина. Наконец раздался громкий смешок Стража Живодёрни:
— Ну и ну! Значит, ты предлагаешь нам швырнуть какого-нибудь несчастного шенка им на растерзание, а самим преспокойненько сдёрнуть? Это и есть твой блестящий план?
Да, идея, конечно, хуже не придумаешь, но Томаса поразила вдруг одна мысль.
— Да, Уинстон, радует, что ты внимательно слушал. — Он проигнорировал брошенный на него угрюмый взгляд. — По-моему, ясно, кто должен стать этим несчастным шенком.
— Да ну? — спросил Уинстон. — И кто же?
Томас ткнул себя в грудь:
— Я.
ГЛАВА 52
Снова разразились яростные споры. Ньют спокойно поднялся, подошёл к Томасу, схватил его за локоть и потащил к двери.