Ньют закрыл глаза и только пожал плечами.
Минхо обратился к остальным приютелям:
— Слушайте сюда! Самое главное для нас — чтобы Томас с Терезой благополучно проникли в Нору и…
Взревели моторы — гриверы пробудились к жизни. Томаса объял ужас. Окружавшие их со всех сторон чудовища выпустили шипы, отвратительные рыхлые тела запульсировали и задрожали. Затем монстры все разом медленно двинулись вперёд, направив свою смертоносную сталь на приютелей. Ловушка захлопнулась. Гриверы неумолимо наступали на детей, готовые резать, кромсать, убивать.
Жертва Алби оказалась напрасной.
ГЛАВА 56
Томас схватил Минхо за руку:
— Интересно, как я прорвусь сквозь это? — Он кивнул на накатывающийся со стороны Обрыва вал гриверов — сплошную массу ощетинившейся шипами, грохочущей по камням, сверкающей сталью плоти. В мутном сером свете монстры казались ещё более грозными, чем обычно.
Минхо с Ньютом обменялись пристальными взглядами. Томас ждал. Ожидание драки было, по существу, хуже самой драки.
— Они идут! — взвизгнула Тереза. — Надо что-то предпринять!
— Давай, — еле слышно прошептал Ньют Минхо. — Проложи чёртову дорогу для Томаса и девчонки. Вперёд!
Минхо кивнул. На лице Стража Бегунов появилось выражение непреклонной решимости. Он повернулся к приютелям:
— Идём напролом к Обрыву! Прорываемся с боем в середине, размазываем грёбаных тварей по стенкам. Самое главное — проложить Томасу и Терезе дорогу к Норе гриверов!
Томас бросил взгляд себе за спину, на приближающихся монстров — те были уже лишь в нескольких шагах. Юноша крепче ухватился за своё убогое подобие копья.
«Мы должны держаться вместе, чем теснее, тем лучше, — передал он Терезе. — Пусть другие дерутся; наша задача — прорваться в Нору». Он почувствовал себя последним трусом, но ещё сильнее было осознание ответственности: вся борьба, все жертвы будут напрасны, если им с Терезой не удастся, вбив в компьютер код, открыть дверь к Создателям.
«Знаю! — отозвалась она. — Я от тебя не отстану!»
— Внимание! — закричал Минхо, высоко воздев своё оружие: обвитую колючей проволокой палицу в одной руке, длинный серебристый нож в другой. Он взмахнул кинжалом в сторону стаи гриверов — лезвие зловеще сверкнуло. — За мной!
Не дожидаясь реакции других, Страж ринулся в бой. За ним — Ньют, не отставая ни на шаг, а дальше последовали остальные приютели. Плотно сбившийся отряд яростно вопящих парней с оружием наперевес кинулся в атаку. Томас с Терезой стояли, держась за руки, приютели на ходу толкали их, обдавая запахом пота и страха, но юноша и девушка не двинулись с места, поджидая возможность для прорыва.
Как раз в тот момент, когда раздался грохот первого столкновения мальчишек с гриверами и воздух наполнился криками боли, рёвом моторов и стуком дерева о сталь — мимо Томаса пронёсся Чак. Юноша быстро выбросил вперёд руку и сцапал толстячка за локоть.
В его глазах плескался такой недетский страх, что у юноши чуть сердце не разорвалось. В этот краткий миг он принял решение.
— Чак, ты пойдёшь со мной и Терезой, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
Чак бросил быстрый взгляд на разгоревшуюся битву:
— Но… — и затих. Томас понял — мальчик испытал облегчение, хотя ему и стыдно в этом признаться.
Томас предпринял попытку спасти достоинство друга:
— В Норе гриверов нам понадобится твоя помощь. А вдруг там нас поджидает какая-нибудь из этих тварей?
Чак с готовностью кивнул. Со слишком большой готовностью. Томас снова ощутил укол печали в сердце. Желание вернуть Чака домой охватило его сильнее, чем когда-либо прежде.
— Ну, что ж, — сказал он, — возьми Терезу за другую руку. Пошли.
Чак подчинился, стараясь напустить на себя храбрый вид и не обмолвившись ни словом. Наверно, впервые за всю свою жизнь, решил Томас.
«Им удалось проделать брешь!» — прокричала Тереза в мозг Томасу — у него чуть череп не треснул от её вопля. Она указала вперёд: приютели неистово сражались, пытаясь оттеснить гриверов к стенам, и в середине коридора действительно образовался узкий проход.
— Вперёд! — крикнул Томас.
И он понёсся, Тереза — за ним, таща за руку Чака. Они бежали на предельной скорости, с ножами и копьями наготове, прямиком в центр кровавой драки, в наполненный воплями и грохотом коридор, ведущий к Обрыву.
Вокруг них кипела битва. Приютели сражались отчаянно, подгоняемые бушующим в крови адреналином. Шум сражения эхом отзывался от каменных стен: крики и стоны людей, призывы на помощь, лязг металла о металл, рёв двигателей и замогильный вой гриверов, жужжание пил, клацанье клешней — всё сливалось в жуткую какофонию войны.
Царил серый и кровавый хаос, сквозь который там и сям проблёскивала убийственная сталь. Томас старался не смотреть по сторонам, сосредоточившись только на одном: двигаться вперёд, только вперёд, через узкую брешь, пробитую сражающимися приютелями.
На бегу Томас твердил кодовые слова: ПЛЫТЬ, БРАТЬ, КРОВЬ, СМЕРТЬ, СТЫТЬ, ЖАТЬ. Им оставалось преодолеть всего несколько десятков футов.
«Что-то резануло меня по руке! — воскликнула Тереза. В тот момент, когда Томас услышал её крик, он почувствовал, что ему самому что-то вонзилось в ногу, но не оглянулся и не отозвался. Он осознал полную безнадёжность их предприятия, и охватившее его отчаяние было подобно вязкой болотной жиже, оно лишало воли и заставляло опустить руки. Но юноша постарался не поддаться ему и упорно гнал себя дальше.