— Ну и чёрт с тобой, дубина, — промолвил Ньют. — Вот он, здесь — можешь говорить.
— Уйди, — сказал Алби. Он лежал с закрытыми глазами и тяжело, хрипло дышал.
— Как бы не так! Я тоже хочу послушать.
— Ньют. — Пауза. — Уйди. Немедленно.
Томас почувствовал себя как рыба, вынутая из воды. Что Ньют подумает обо всём этом? И ещё страшнее: что собирался ему поведать Алби?
— Но… — попытался запротестовать Ньют.
— Вон! — срывающимся голосом завопил Алби, снова садясь на постели и подвигаясь, чтобы опереться на спинку кровати. — Пошёл вон!
На лице Ньюта, к изумлению Томаса, не было и намёка на гнев, оно выражало только боль и обиду. Через мгновение — долгое, напряжённое мгновение — Ньют вскочил с табурета, прошагал к двери и распахнул её. «Неужели он действительно уйдёт?» — подумал Томас.
— Не думай, что когда ты придёшь извиняться, я растаю и расцелую тебя в задницу, — сказал бывший Бегун и вылетел в коридор.
— Дверь закрой! — прокричал Алби. Ньют оскорбился окончательно, но повиновался и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Сердце Томаса понеслось вскачь: он остался наедине с парнем, характер которого оставлял желать лучшего ещё до того, как на него напал гривер. А теперь он вдобавок и через Превращение прошёл! Скорее бы уж он высказал то, что там у него наболело, и покончить со всем этим! Долгая пауза растянулась на несколько минут. Руки у Томаса начали дрожать от страха.
Наконец Алби прервал молчание.
— Я знаю, кто ты такой.
Томас не нашёлся, что ответить.
Томас не нашёлся, что ответить. Попытался было что-то промямлить, но выдавил лишь нечто невразумительное. Он был совершенно сбит с толку. И напуган.
— Я знаю, кто ты, — медленно повторил Алби. — Видел. Откуда мы здесь взялись, кто ты такой — всё видел. Знаю, кто эта девчонка. Я помню Вспышку.
«Вспышку?»
Томас заставил себя говорить.
— Я не понимаю, о чём ты. Что ты видел? Всё отдам за то, чтобы узнать, кто я такой!
— Ничего хорошего ты не узнаешь, — ответил Алби и впервые с тех пор, как ушёл Ньют, глянул на Томаса в упор. Его полные скорби глаза были похожи на две глубокие чёрные ямы. — Знаешь, это просто кошмар. Почему этим сволочам надо, чтобы мы помнили? Нет чтобы оставить нас в покое и дать нормально жить здесь, в Приюте!..
— Алби… — Как бы Томасу хотелось хоть одним глазком заглянуть в сознание вожака, узнать, что же он видел! — Что произошло при Превращении? К тебе вернулась память? Да говори же, не томи! Тебя невозможно понять!
— Ты… — начал Алби и внезапно схватился руками за собственное горло. Оттуда вырвались булькающие, придушенные звуки. Ноги парня задёргались, он перекатился на бок, потом на другой, заметался, забился — словом, вёл себя так, будто кто-то другой, не он сам, пытался его придушить. Язык вывалился изо рта, и Алби раз за разом с силой вонзал в него зубы.
Томас вскочил и в страхе отшатнулся: Алби трясся в припадке, ноги его беспорядочно молотили воздух. Тёмное лицо, ещё несколько минут назад странно бледное, превратилось в пурпурную маску, глаза закатились под лоб, так что были видны только белки, похожие на куски мерцающего мрамора.
— Алби! — вскричал Томас, не решаясь наклониться и помочь парню. — Ньют! — завопил он, сложив ладони у рта рупором. — Ньют, давай сюда, быстро!
Он ещё не успел закончить свой отчаянный призыв, а дверь уже распахнулась.
Ньют рванулся к Алби, обхватил его за плечи и, налегая всем весом, пригвоздил содрогающееся тело к постели.
— Хватай его за ноги!
Томас попытался последовать его приказу, но ноги Алби колотили во все стороны, так что приблизиться было невозможно. Томас получил удар пяткой прямо в челюсть — от боли, казалось, череп взорвался. Он отступил, потирая ноющую скулу.
— Делай на хрен, кому говорю! — заорал Ньют.
Томас собрал всё своё мужество и прыгнул сверху на корчащегося Алби, прижимая обе его ноги к матрасу. Руками он обхватил больного за бёдра, а Ньют в это время придавил одно плечо вожака коленом. Затем он схватился за руки Алби, которыми тот по-прежнему сдавливал собственную шею.
— Отпусти! — крикнул Ньют, стараясь оторвать ладони Алби от горла. — Ты же сейчас, на фиг, прикончишь себя!
Томас видел, как на сильных руках Ньюта взбугрились мышцы и выступили жилы. Наконец, дюйм за дюймом, ему удалось отвести пальцы Алби прочь от шеи и плотно прижать их к груди оказывающего яростное сопротивление пациента. Тело Алби дёрнулось ещё раз, другой, третий, выгибаясь дугой, но в конце концов успокоилось, застыло; прошло ещё несколько секунд — и вот он лежал тихо, дыхание восстанавливалось, глаза вернулись в свои орбиты и застыли.
Томас продолжал крепко держать его за ноги — а вдруг стоит только отпустить, и парень тут же начнёт дёргаться опять? Ньют выждал целую минуту, прежде чем медленно разжать хватку. Потом ещё минуту — и, убрав колено, отпустил плечо друга, после чего встал и выпрямился. Только тогда Томас сделал то же самое, надеясь, что мучительный припадок завершился.
Взгляд Алби стал осмысленнее, но всё равно он выглядел, словно вот-вот провалится в забытьё.
— Прости, Ньют, — просипел он. — Не понимаю, что произошло. Словно… ну, словно моё тело мне не подчинялось, было под чьим-то контролем…
.. Прости…
Томас глубоко втянул в себя воздух. «Надеюсь, больше мне никогда не выпадет быть свидетелем и участником подобных сцен», — подумал он.