— М-да-м… знаешь, боюсь, мне будет затруднительно это выговаривать. Может, ты согласишься на еще более сокращенный вариант? Ну к примеру… Тимка? — Я с ужасом подумала, что если он не согласится, то я ни при каких обстоятельствах не смогу выговорить это слово, и мое реноме будет безвозвратно испорчено.
К счастью, мне повезло. Немного подумав и покатав на языке свое новое имя, домовой согласился, серьезно кивнув мне. Чтоб скрепить наше соглашение, я предложила ему распить с нами кувшинчик отличного сидра. С каждым разом он у меня получался все лучше и лучше, что все и отметили, с моей легкой руки чокнувшись и выпив по стаканчику за знакомство. Благодаря Тимке, около нашей компании уже стояла внушительная двухъярусная тележка с кувшинами, полными сока. А благодаря мне, уже весь нижний ярус был заставлен кувшинами с яблочным сидром самого отменного качества. Холодненький, с небольшой кислинкой, свежим яблочным ароматом и легкими воздушными пузырьками, лопавшимися на языке, — именно такой, как мне нравится. К Тимке, которого мы уже усадили между собой, притащив свободный стул, подбежал еще один домовой и что-то шепнул ему на ухо. А уши у домовых были — закачаешься. Большие, покрытые легким пушком, расположенные не как у людей, а ближе к макушке, они забавно поворачивались в стороны, независимо друг от друга. Выслушав своего подчиненного, Тимка повернулся ко мне:
— Лика, нужная тебе бочка найдена, только есть небольшая проблема. Она на двадцать литров, и протащить ее в зал незаметно от преподавателей, боюсь, даже у нас не получится.
— Ничего страшного. — Отодвинув стул, я вышла из-за стола. — Давай веди, где вы ее оставили.
За нами с Тимкой увязались и ребята. Я бы даже сказала, что сопровождающих стало немного больше, так как кое-кто из однокурсников также решил к нам присоединиться и тихонько топал в арьергарде. Процессия получилась еще та, особенно смешно было видеть удивленные глаза преподавателей, когда мы с независимым видом проходили мимо них. В подсобное помещение в результате набилось народа — не продохнуть.
В подсобное помещение в результате набилось народа — не продохнуть. Пришлось попросить всех освободить помещение, но народ далеко уходить не пожелал. Все расползлись по соседним комнатам и оттуда выглядывали во все щели, стараясь не пропустить ни одного этапа из проводимого эксперимента. Что это будет за эксперимент такой, народ уже был осведомлен, а потому проявлял живейшую заинтересованность.
Бочка оказалась из-под какого-то вина, а посему вполне мне подходила. Освидетельствовав огромное количество сока, уже приготовленного в большом чане, я быстренько переделала его в сидр, а затем задумалась, где и как мне его перегнать. Тем более что это потребуется сделать даже дважды. Наконец, справившись и с этой задачей, я получила на выходе значительно меньше спирта, чем предполагала бочка, а потому пришлось срочно доводить мою крепкую гремучую жидкость до нужного объема. Закупорив бочку со свежеполученным спиртом, я задумалась о процессе настаивания. Нужно было как-то умудриться «поторопить» все естественные процессы по настаиванию моего будущего кальвадоса. Ждать несколько лет в подсобном помещении кухни, думаю, никто из нас не будет. Усевшись в позу лотоса, я постаралась проникнуть в структуру бочки и соединить ее со структурой яблочного спирта. Вспомнив химию, представила, как молекулы проникают друг в друга и начинают «дружить». В общем, очнулась я только тогда, когда Дакк не очень нежно начал меня трясти.
— Ты что, обалдел? Я тебе не дерево, и с меня яблоки не сыпятся! — Я с раздражением скинула его руки со своих плеч.
— Лика, я уже пять минут пытаюсь привести тебя в чувство, а ты сидишь, как неживая и только сверлишь взглядом эту проклятую бочку. Ты вообще как себя чувствуешь? — Дакк с обеспокоенным видом заглядывал мне в лицо.
— Да все со мной нормально! Спасибо, конечно, что ты так за меня волнуешься, но я уже в полном порядке. Давай лучше посмотрим, получилось у меня что-нибудь или нет. — Я с замиранием сердца ждала, пока подскочивший гном снимал крышку с бочки и зачерпывал стаканом плескавшуюся там темную жидкость. Осторожно понюхав, он легонько лизнул, а потом решившись, одним махом опрокинул в себя весь стакан. Зажмурив глаза, Драрг лихо крякнул, занюхал своей бородой и с ТА-А-АКИМ уважением посмотрел на меня, что все стоявшие вокруг него тут же поторопились найти для себя соответствующую емкость. В одну минуту все стаканы и кружки в ближайшем окружении были разобраны. Пришлось даже рявкнуть на них и наложить строгий запрет на этот напиток. Приунывших ребят я успокоила, что это ненадолго и скоро все смогут поучаствовать, а сама обратилась к нашему домовому:
— Тимка, если ты не хочешь в скором времени получить на своей кухне груду бесчувственных тел, упитых до невменяемого состояния, немедленно организуй соответствующую закуску. И чем она будет обильнее и сытнее, тем лучше.
Понятливо кивнув, Тимка махнул рукой, и вокруг нас словно сами собой стали появляться разнообразные закуски. Бараньи ребрышки, жареная оленина, печеный гусь, пирожки, жареная картошка, несколько видов сыра и что-то там еще, я даже не смогла все рассмотреть и идентифицировать. Могу только с уверенностью сказать, что у преподавателей стол поскуднее был, чем в результате у нас получился. Оглядев все это изобилие, я сделала отмашку и предложила поднять рюмки-стаканы-кружки, что все с огромным удовольствием и проделали, втихаря принюхиваясь к тому, что в них было налито. Выпив, повели себя по-разному: Лешек радостно зажмурил глаза, ему явно понравился напиток, а вот у Грагита выступили слезы, и он начал надрывно кашлять, пока добрый Драрг не постучал ему по спине.