Титов недовольно нахмурился и усилием воли выбросил эту мысль из головы. Не до философии сейчас. Пережить бы этот день и сделать дело. А потом можно терзать душу сомнениями и вопросами. Если будет желание…
Майор глянул на часы, потом вперед. Машина уже выехала из города и шла по грунтовке. Мелькнули деревянные постройки, изгороди, кроны плодовых деревьев. Немного осталось…
Временную базу на окраине Новоселовки Хартманн организовал сразу после того, как его отряд начал действовать в здешних местах. Это было удобно — пригородный поселок практически пустовал, сюда почти не приходили местные жители, да и партизаны никогда не наведывались.
Майор выбрал под базу два пустовавших дома на северной окраине, амбары и сараи переделал под склады. Здесь всегда наготове стояли две машины, бронетранспортер, несколько мотоциклов, велосипедов, три десятка пар лыж. Еще амуниция, снаряжение, небольшой арсенал. Заведовал базой унтер-офицер из команды Дитриха. Кроме него, на базе сидела группа радистов.
База была скрыта от лишних глаз высоким забором, фруктовым садом и росшими неподалеку березами.
Дитриха ждали. Едва машина подъехала к воротам, они открылись, пропуская «мерседес» во двор. У крыльца большого дома гостей встречал Хартманн. В отличие от вчерашнего он был одет в камуфляжную форму. На голове та же кепка.
Майор козырнул и доложил:
— Группы на месте. К выезду готовы.
— Хорошо, — отмахнул рукой полковник. Повернулся к водителю. — Поставь машину в гараж и жди меня здесь.
Водитель откозырял, нырнул в машину. А полковник кивнул Титову.
— Пройдем в дом. Я буду объяснять людям суть дела, а вы выступите… словом, при необходимости дадите пояснения.
Титов невесело хмыкнул. Выступать, да еще перед немцами, в качестве доказательства еще не приходилось…
* * *
В большом просторном помещении, переделанном из двух смежных комнат, вдоль стены на обычных лавках сидели около четырех десятков солдат.
Все в камуфляжной форме, но без оружия и снаряжения. Егерские кепки сняты, стрижки у всех короткие. Закатанные рукава курток обнажают мускулистые, незагорелые кисти рук и предплечья. Выражения лиц одинаковые — ожидание пополам с интересом. Страха нет. Эти парни много чего перевидали, привыкли к виду смерти так же, как к виду неба и земли. И прошли через многое.
Титов, зашедший в помещение следом за полковником и Хартманном, внимательно разглядывал солдат. И видел еще молодых парней, таких же, как его друзья-оперативники и бойцы из маневренных групп НКВД. А еще он видел опытных воинов, имевших за плечами не один год войны…
…Ягдгруппы были созданы в ответ на активизацию деятельности партизанских отрядов на оккупированной территории СССР. Их главной задачей были нейтрализация партизанского движения и ликвидация угрозы растянутым и плохо защищенным линиям коммуникаций немецкой армии.
Ягдгруппы брали на вооружение тактику самих партизан. Они самостоятельно действовали в лесах; скрытно и весьма эффективно. Вели разведку, отыскивали базы, схроны. Перехватывали связных и партизанских разведчиков. Наводили авиацию и артиллерию на выявленные места дислокаций отрядов. Участвовали в облавах и карательных экспедициях. Иногда сами нападали на мелкие группы. При необходимости объединялись в один отряд и атаковали партизан, сковывали боем и держали до подхода основных сил. Но это было редко.
Там, где работали ягдгруппы, партизаны вынуждены были снижать активность, отвлекать силы и средства на противодействие охотникам, а то и вовсе сворачивать деятельность.
Конечно, народные мстители в долгу не оставались, сами устраивали облавы и засады на ягдгруппы, заманивали в ловушки, выводили на минные поля. Шла жестокая бескомпромиссная борьба, скрытая от глаз гущей лесов, гаев, чащоб.
В такой борьбе выживали самые опытные, хитрые, умелые, везучие. Понятно, что естественный отбор диктовал свои условия. В ягдгруппах были собраны хорошие бойцы, закаленные, с сильной волей, твердым характером. Знающие, что за каждую ошибку надо будет платить кровью. Своей и своих товарищей.
Титов, питавший вполне понятную ненависть к врагу, не мог не признать — перед ними профессионалы, немногим уступающие ему и его друзьям. А в чем-то и превосходящие…
Между тем Дитрих вышел на середину помещения, взмахом руки усадил вскочивших было солдат. Снял кепку и пригладил волосы. Обвел взглядом всех, включая Хартманна и стоящих рядом с ним офицеров — командиров групп. И громко произнес:
— Солдаты! Я собрал вас здесь, чтобы довести новую задачу. Сегодня вам предстоит дело особой важности! Это самое рискованное дело из всех, что были раньше. И могу сказать — из всех возможных дел. Но прежде чем я перейду к сути задания, хочу сказать вот что. Кроме присутствующих здесь, никто не будет знать об этом деле. Ни ваши друзья из других групп, ни высшее руководство, ни ваши родственники и близкие! Ни один человек! Ибо раскрытие тайны, которую вы скоро узнаете, повлечет вашу смерть. И мою, и майора Хартманна! Я хочу, чтобы вы поняли это!
Дитрих сделал пуазу, давая возможность желающим задать вопрос. Но все хранили молчание. Десятки глаз смотрели на полковника, и он видел в них непонимание, удивление. Но не было страха!