— Пошли!
Титов спрятал фонарик, подхватил чемодан и первым шагнул к выходу. Глемм, поправляя юбку, вышла следом. В свете начинающегося дня они внимательно осмотрели себя и друг друга. Все было в порядке.
— А теперь можно и обратно. Только пройдем другой дорогой…
Говоря это, Титов смотрел на Глемм и вдруг увидел на ее лице выражение изумления и испуга. Взгляд девушки был обращен куда-то за его спину.
Он резко развернулся, бросая чемодан и выхватывая из кармана кителя небольшой «браунинг» — второе личное оружие. Доставать из кобуры «вальтер» не было времени.
Метрах в трех от них у стены дома стоял среднего роста парень в черном пиджаке, грязно-серой рубашке, черных брюках и грязных ботинках. На голове кепка, из-под нее торчат вихры. Лицо бледное, редкие конопушки отчетливо видны на носу и лбу. Губы искривлены гримасой злости, взгляд обжигающий. В правой руке какой-то сверток.
Видимо, он вылез из погреба дома, вон крышка лаза откинута, и лоб в лоб столкнулся с немцами. Непонятно что здесь делающими. Тут не надо обладать особой проницательностью, чтобы сообразить: перед ними партизан, застигнутый врасплох в самый неподходящий момент.
— Черт! — приглушенно выдавил парень, пытаясь отступить назад.
Титов уже все понял и теперь боялся, как бы Глемм не заговорила по-русски.
— Halt! Hende hoh!
Он шагнул к парню, вытягивая руку с пистолетом вперед. Небольшой почти игрушечный «браунинг» из тех, что предпочитают носить в качестве оружия самообороны гражданские лица, выглядел несерьезно. Но парень, видимо, знал, что эта «несерьезная» игрушка двадцать пятого калибра способна продырявить тело не хуже любого другого пистолета.
— С-сука гитлеровская!.. — придушенно зашипел парень, пятясь вдоль стены. — Откуда ты только взялся?…
Состав преступления, как говорится, налицо. Задержанный демонстрирует ярую неприязнь к оккупационному режиму и представителю вермахта. Что само по себе — достаточное основание для вынесения приговора.
«Плохо их готовят, диверсантов, — подумал Титов.
— Раз он плывет даже в такой ситуации. Или в свертке компромат и он понимает, что не отвертеться?…»
Следовало заканчивать игру как можно быстрее, пока испуганный пацан (лет двадцать от силы) не выкинул какой-нибудь трюк. Титов шагнул вперед и вскинул руку еще выше.
А пацан и не думал пугаться. Он выжидал момент. И сейчас, с его точки зрения, тот наступил…
Оттолкнувшись от стены, парень прыгнул на Титова, целя ногой в пах, а руки протягивая к пистолету. Неплохой вариант, при умении и сноровке может пройти. Но только не с розыскником «Смерша».
Титов увернулся от удара ноги, сбил руки в сторону и саданул кулаком по затылку партизана. Тот с разлету грохнулся на траву, пропахал пару метров носом и замер.
— Смотри по сторонам! — крикнул майор Глемм, так и стоявшей без движения.
А сам подхватил парня, шустро заволок его в сарай, обыскал, нашел складной нож в кармане пиджака, аусвайс (удостоверение личности) на имя Петра Габулкина, семечки, несколько дойчмарок и огрызок карандаша. А также листок бумаги с неким планом. Здание какое-то вроде, не понять.
Слева на внутренней стороне пиджака небольшое масляное пятно, и на брючине тоже.
«Вот дурак! Таскал ствол и даже не протер его толком. Любой патрульный обнаружит и поймет, в чем дело. Совсем лопух!»
Стянув ему руки за спиной, отволок парня в дальний угол. Вышел на улицу, подобрал сверток. А вот и ствол — ТТ. Это уже гарантированный расстрел. За ношение оружия без разрешения властей. Что-то обнаглели партизаны. Чувствуют, что конец оккупации близок? Или этот «герой» рехнулся от страха?
Сверток майор забросил в скворечник, стоявший неподалеку. Еще неизвестно, кто парня найдет, незачем ему лишние хлопоты.
— Уходим, — сказал он девушке. — И побыстрее.
— А что с ним?
— Через часок придет в себя.
— Это же ваш сторонник, да?
— Да. Но раскрывать себя ему я не имею права. Не убивать же? Вот и оставил… отдохнуть. Ходу. Нам надо быть на вокзале.
Титов поймал внимательный взгляд Глемм, еще раз проверил форму — свою и ее — и вышел на улицу…
На вокзал они прошли спокойно, предъявив у входа документы. Так же спокойно просидели три часа в зале ожидания. Поезд подали немного раньше, чем объявляли, но отправку задержали на полчаса. Солнце успело миновать зенит, когда паровоз, дав несколько гудков, отошел от перрона, увлекая за собой вагоны. Впереди был последний двухчасовой отрезок пути. Не самого сложного, но забравшего свою порцию нервов…
4
— Они в Чернигове! — сообщил Заремный Парфенову.
Тот бросил нож, которым чистил картошку, и прошел из кухни в комнату. Встал рядом с Заремным, чуть прищурил глаза, глядя на монитор. Синяя точка застряла рядом с неровным контуром, обозначавшим город.
— Уже там? — уточнил он.
— Практически. Более точно не скажу, но или на окраине, или движутся к центру. Долго они добирались. Почти три дня.
— А что ты хотел? Это у вас раз — и на другом конце галактики! — фыркнул Парфенов. — А у нас даже самолеты больше пяти-шести сотен километров в час не летают. Война, тылы вражеских войск. Забрасывали бы самолетом, еще вчера бы были на месте.