Говорили, что он ее как-то сжег во время аварии. Ведь через манипуляторы проходит и питание для сервомоторов, вот эти фазы электротока к нему и пришли… От руки осталась головешка, странно, как он сам не погиб. «Лучше бы погиб», — подумал Извеков, встряхиваясь на краю площадки и расправляя пропотевший насквозь комбинезон. Что-то он слишком много в последнее время возится у датчиков его бота, когда Том возвращается.
— Что-то опять не так? — спросил он.
Теперь-то Том мог спрашивать о чем угодно. Он теперь — ас, долгожитель, мастер-добытчик. Его другим в пример ставят, ему даже злиться можно по разным поводам. Как сейчас, например.
— Да, Монк, опять не все в порядке, — отозвался инструктор. — У тебя расход воздуха должен быть…
— Ты мне в относительных цифрах поясни.
— В общем, ты израсходовал лишь чуть более четырех пятых расчетного потребления кислорода. Как ты это делаешь, почему не дышишь?
— Опять Нго побежишь докладывать?
— А что ей докладывать? Она тебя покрывает… И все же это странно, Монк, очень странно. Я три года эти боты обслуживаю, многое повидал, сам на них ходил, пока не погорел… — Инструктор помолчал, но все же договорил: — Я ни у кого такого не видел.
«Парень он, наверное, и неплохой, — подумал Том, — если может над своей неудачей шутить, вот только мешает очень…»
— Тысячу раз тебе говорено, не виноват я. Задумываюсь, пока работаю, как автомат делаюсь, вот дыхание как-то того… сбивается, что ли?
— Тебя бы врачам грамотным показать, а не нашим неучам. Они разберутся.
«Это он зря! Здешние врачи, особенно в отделе всяких легочных и дыхательных проблем, пожалуй, получше тех, кого называют грамотными врачами наверху», — решил Том.
— Пока врачи тревогу не забили, пока этого не произошло, не мешай мне работать, ладно?
Никак он не может договориться с этим парнем, и следует ожидать, что тот опять побежит к начальству. Даже не к сержанту, а к главному инженеру. Тому, ясное дело, по барабану, как Монк этот дышит. Он только спросит, выполнена ли норма. А узнав, что перевыполнена, вздохнет и глаза закатит, мол, надоели вы мне, инструктор, со своими глупостями, разбирайтесь сами… Беда лишь в том, что этот парень не успокаивается. Все ходит, докладывает, записки какие-то пишет. Надеется, дурак, что ему за это то ли повышение, то ли премию выдадут. Или за наблюдательность… А это уже плохо — не нужна Извекову такая наблюдательность.
Том автоматически, почти не ощущая тела и мыслей, вымылся, переоделся в свежую форму в раздевалке, поужинал и дотопал до своей каюты… Ага, Нго тут слегка убралась. Зря, впрочем. Вещи все равно расставила не так, как ему нравилось. Но переставлять по-своему Том не стал, улегся на койку, дотянулся до какой-то книжки и расслабился, с блаженством предвкушая, что сейчас почитает всласть. Не заливка, конечно, но хоть что-то! Иначе вообще с ума сойти можно от этих «немых» болей, этих желаний, этой жизни…
Неожиданно включилась панелька наверху, по которой объявляли экстренные вызовы или учебные тревоги.
Но на этот раз, к сожалению, оказалась не тревога, а сержант.
— Монк, ко мне опять приходил этот парень, обслуживающий боты.
— Он и ко мне приставал.
— Что там у тебя происходит? — Она его. несомненно, рассматривала, но видео со своей стороны линии не включила.
— Не знаю, по-моему, все в порядке. Задумался ненароком.
— Мне кажется, у тебя подводный психоз, — изрекла вдруг Нго. — Это бывает. Я и наверх доложила, что ты трусоват. Перестраховываешься и незаметно для остальных перетаскиваешь дополнительные баллоны с воздухом в свой бот. А так как воздуха у тебя хватает, система еще ни разу не давала сбой. Вот и получается у тебя как бы пониженный расход. Ты бы не портил баллоны, Монк?
Кажется, она всерьез так думала. Ничего другого, кроме мелких хитростей подчиненных (пусть даже это был он. Безил Монк, ее любовник и давний служака), ей в голову не приходило. Вот только хитрить тут не имело смысла. При желании за ним могли устроить очень плотную слежку — ведь вся подводная часть платформы буквально нашпигована камерами слежения, не сразу даже и определишь, где тебя могут застигнуть.
— Я бы с этим согласился, Нго, если бы это была правда. Но ты ведь знаешь, у меня и топлива меньше уходит, и время плотнее делается там, на работе. Я же не особенно спешу — ты сама камеры ставила, — а все равно почти полторы смены у меня выходит.
— Заметил камеры?
— Кто же их не заметит? Я же внутренности этого бота знаю до последней царапины. Даже не понимаю, зачем ты это делаешь, если есть штатные системы?
— Не понимаешь? — Она нахмурилась.
— Это такое русское выражение — присказка, поговорка… Я слишком буквально перевел.
А что он мог еще сказать? Чтобы она оставила его в покое? Пусть думает, что русские — они все странные, и поговорки у них, если точно на английский перевести, глупыми оказываются. А это уже почти объяснение уменьшенных расходов воздуха и топлива. Пока это срабатывало, хотя Том и сознавал, что не навсегда. Что-то обязательно произойдет, неприятное и неожиданное.
— Инструктор твой меня шантажировать пробовал, — пожаловалась Нго уже иначе, просительным, а не командирским тоном. — Следующий раз он напишет начальству, что ты с ума сходишь, если в боте пытаешься не дышать… Или еще что-нибудь устроит.