Да, именно так! Слишком много непонятного, слишком туманны и цели и желания самих мекафов.
.
Да, именно так! Слишком много непонятного, слишком туманны и цели и желания самих мекафов. И их объяснения не проясняют ситуацию, общее положение, в котором оказались и люди, и они, захватчики, а лишь маскируют ее, замыливают… Но тогда спрашивается — зачем? И ответа на этот вроде бы простой вопрос пока нет как нет. Версия едва ли не чистой благотворительности, которую пытаются впарить типы вроде Зураба, не выдерживает самой поверхностной критики.
Вот только в одном Зураб прав: об этом всем следует подумать. Не так, как прежде — от случая к случаю, бессистемно, а толково, трезво и, может быть, даже пристрастно. «Об этом нужно думать, — решил Том. — Хотя бы для того, чтобы больше не попадать неподготовленным в подобные ситуации, из которой только что вышел…» Да и вышел ли? Может, самое скверное для него только начинается?
9
Однажды зимой Том вошел в автобус, чтобы ехать на работу, и… не увидел водителя. Машина, сама по себе, без привычной спины человека за рулем, объявила следующую остановку, закрыла двери уже изрядно переполненной металлической коробки и спокойно поехала вперед. Народ шумел, кто-то возмущался — как обычно в России, где никто никогда от нововведений не ждал ничего хорошего, — но были и такие, как Извеков, приглядывались к тому, что происходит. И выходило, что машина ведет себя адекватно. Она на приемлемой скорости обгоняла другие машины, застрявшие почему-либо в правом ряду, и плавно подходила к остановкам, чтобы открыть двери, выпустить-впустить пассажиров и двигать дальше. Том так засмотрелся на эту простую, но необычную штуку, что чуть было не проехал свою контору.
В курилке в тот день только и разговоров было об этом отказе от шоферов в городских автобусах. Пришли к выводу: если система надежна, то ее давно следовало сочинить. Хотя и тут, в родной курилке института, кое-кто говорил, что так можно поменять слишком уж многих работяг. А это означает, помимо прочего, безработицу, которой никто не желал. Впрочем, сошлись на том, что хочешь не хочешь, а теперь все так и будет: сделают и не спросят, согласны ли люди на подобное.
Потом Извеков несколько дней смотрел передачи, которые вечерами, в самое хорошее и удобное время транслировались по телику. Похожие одна на другую, как два яйца, и об одном и том же: как из общей операторской за всеми машинами города следят недремлющие и очень опытные, прямо-таки матерые водители. Теперь каждый из них может управлять двадцатью машинами или даже больше. Было понятно, что эти передачки — для уверенности, чтобы люди не волновались, но почему-то именно такая заботливость вызывала раздражение. Нашли что разъяснять — шоферов сняли!.. Да если у пришельцев есть приборы, автоматы и механизмы, которые будут выполнять эту работу, — милости просим, не самый сногсшибательный трюк.
В стык этим передачам скоро стали показывать и новые машины, которые обеспечивали совершенно безопасное передвижение и позволяли, по словам «специалистов», снизить дорожный травматизм до долей процента от прошлого, почти массового самоистребления людей посредством автомобиля. И вообще машины эти выглядели как-то иначе, чем в прежние годы, более функционально и даже уютно. Не было привычного напора, деланой непричастности человека к этим механизмам, а было что-то мягкое, едва ли не женственное.
Вот в эти новые машины, которые для начала собирались выпускать всего трех видов, Лариса почти влюбилась и стала подумывать о том, чтобы приобрести такую. Уж очень ей понравилась роль эдакой барыни, которая с дочкой и мужем садится в подобный аппарат и просит их куда-то отвезти. А если понадобится, указывает точное место на электронной карте города, появляющейся на небольшом дисплейчике перед ней.
И они едут. А потом электронный водила еще и подсказывает барыне, что сегодня нужно непременно бензин залить, потому что на обратную дорогу им уже не хватит.
Она так рассказывала об этом Тому, что не составляло труда догадаться — хочет утереть нос приятельницам и в больнице об этом только и говорят. Извекову это не казалось интересным, и он попробовал отнекиваться:
— Да пойми же ты, у мекафов другая энергетика — никакой бензин никуда заливать не придется. И если приходится пока бензозаправки поддерживать, так чтобы прежние машины могли ездить. А новые будут… от электрических клемм каких-нибудь заряжаться.
— Ничего, — бодро настаивала Лара, — я согласна и от клемм, как ты говоришь. Главное, что своя машина. Я ее по воскресеньям, когда не на дежурстве, мыть буду, с Летой даже, а весной станем на пляж выезжать… Или, хочешь, к твоей маме в Кинешму смотаемся. Тут недалеко — через час-другой будем на месте. И Летку мне легче будет в школу забрасывать…
Тому оставалось только признать, что он подумает. Хотя и тут Лара была неумолима:
— О чем думать? И деньги есть, и место для гаража во дворике я уже присмотрела.
Трудно с ней было. Том даже временами раздражаться начал, покрикивал, хотя и без успеха. Лариса отругивалась весело, не сердито, допуская, по-видимому, что муж может иногда и ругаться. Главное, как она говорила про автомобиль, «что свой».