неразумно?
— Ну, хорошо, — смягчился Аззи, — я посмотрю, могу ли я что-нибудь для вас сделать, и вскоре сообщу вам свое решение.
С этими словами Аззи растаял в воздухе. Корнглоу, уже успевший освоиться с подобными чудесами, оглянулся по сторонам, зевнул и прилег
отдохнуть прямо на земле. Ему очень хотелось спать: ведь ночь, проведенная с Леонорой, и заключение в темнице отняли у него много сил. К тому же
делать пока все равно было нечего.
Но выспаться как следует ему не удалось: не прошло и часа, как Аззи вернулся, ведя в поводу белого скакуна. Даже человек, совершенно не
разбирающийся в лошадях, сразу признал бы в этом благородном создании волшебного коня — настолько красив был этот конь. Корнглоу же был опытным
конюхом и сразу оценил достоинства белого жеребца.
Разыскав Леонору, Аззи с первого взгляда распознал в ней сверхъестественное существо. Леонора была эльфом-переростком и довольно ловко
выдавала себя за простую смертную.
— Эльфы такие злые, — пожаловалась Леонора Аззи. — Они дразнят меня, потому что я почти на целую голову выше самого высокого из их мужчин.
Никто из них не хочет на мне жениться. Поэтому я решила покинуть эльфов и уйти к людям. Ведь если бы я осталась с эльфами, мне пришлось бы
коротать весь свой долгий век в одиночестве. А смертным я нравлюсь. Мужчины называют меня очаровательной крошкой и сходят из-за меня с ума. Я
даже думаю выйти замуж за кого-нибудь из смертных.
Конечно, здесь есть одно неудобство: ведь эльфы живут гораздо дольше людей, и я обязательно переживу своего мужа. Зато, пока я буду жить с
ним, я доставлю ему много приятных минут. И еще очень долго я останусь все такой же молодой и привлекательной, как сейчас.
Тут послышался стук лошадиных копыт. Это подъехал Корнглоу на волшебном коне.
Девица-эльф покраснела и смущенно умолкла. Она отошла в сторону, теребя руками свой передник, как это делают простые молочницы. Да и кто бы
не почувствовал себя немного не в своей тарелке, когда могущественные силы Зла вмешиваются в его судьбу?
— Мой господин, — сказала Леонора Аззи, когда Корнглоу спешился, подошел к ней и взял ее за руку, — я понимаю, что в ваши планы не входило
заботиться о судьбе никому не известной девицы-эльфа, которую никто не берет замуж из-за ее высокого роста. И все же я очень признательна вам за
то, что вы для меня сделали — ведь благодаря вам я обрела счастье. Скажите, куда теперь должен отправиться мой муж и что ему предстоит сделать?
— Он должен скакать прямо в Венецию, нигде не задерживаясь по дороге. Там для вас обоих найдется дело. Боюсь только, что вам придется
немного поскучать в пути — вряд ли у меня будет достаточно времени, чтобы придумать для вас несколько приятных приключений, разнообразящих
дорожные впечатления. А я знаю, что смертные весьма неравнодушны к подобным вещам.
— О, сударь, вы слишком добры, — улыбнулась Леонора. — Будьте покойны, мы в точности выполним ваше приказание и тотчас же отправимся в
Венецию. А я уж прослежу, чтобы никто и ничто не отвлекал Мортона по дороге.
И волшебный конь унес влюбленную парочку по кратчайшей дороге, ведущей в Венецию.
Аззи долго глядел им вслед, качая головой. Похоже, все его актеры вели себя на сцене совсем не так, как он от них ожидал. Вот к чему
приводит либеральный подход режиссера к постановке пьесы, подумал Аззи. Пожалуй, ему все-таки следовало бы предварительно написать для каждого
его роль.
Глава 7
Сеньерита Крессильда сидела одна в своих покоях в замке.
Глава 7
Сеньерита Крессильда сидела одна в своих покоях в замке. Устроившись у окна, она прилежно трудилась над вышиваньем, делая мелкие аккуратные
стежки. Гобелен, который она вышивала шелками нежнейших цветов, должен был изображать суд Париса. Ресницы сеньериты Крессильды были скромно
опущены, а голова чуть наклонена над рукоделием, но мысли ее в это время витали далеко. Наконец она отложила работу, вздохнула и выглянула в
открытое окно. Ее мягкие шелковистые волосы взметнулись в такт повороту головы, словно два голубиных крыла, и снова послушно легли по обеим
сторонам бледного лица с правильными мелкими чертами, спокойного и чуть печального.
День еще только начинался, однако в воздухе уже чувствовалось дыхание летнего зноя. Куры, лениво разгуливавшие по двору, рылись в пыли,
подбирая просыпанное зерно. Со стороны пруда — его не было видно за сараем — раздавалось нестройное пение: там прислуга стирала белье. Откуда-то
издалека донеслось тонкое конское ржание. Сеньерита Крессильда подумала, что, быть может, ей сегодня удастся поохотиться. Однако охота в
последнее время прискучила ей: крупная дичь -олени и вепри — редко встречались в окрестных лесах. Они были почти полностью истреблены многими
поколениями Сфорца, владевших этими землями испокон веков. Каждый из владельцев замка был страстным охотником, и все свое свободное время
проводил в седле, несясь через овраги и буераки за сворой гончих. Сама Крессильда понимала толк в охоте; придворные поэты называли ее Артемидой,
богиней охоты. Однако Крессильду мало интересовал тот вздор, который обычно говорят придворные поэты. Еще меньше, сказать по правде, ее