охапками было навалено мягкое душистое сено. Усадив Корнглоу на сено рядом с собой, девушка заглянула ему в глаза — и наш герой окончательно
потерял голову. Глаза у этой ведьмы были словно два глубоких омута, а руки такие нежные, каких не бывает у простых крестьянок. От их ласкающих
прикосновений по телу молодого человека разливалась приятная истома.
Глава 4
Пьеса, которую задумал поставить Аззи, вызвала большой резонанс в Потустороннем мире. Духи даже заключали между собой пари, удастся ли Аззи
довести свою постановку до конца, и ставки в этих пари были довольно высокими. Интерес к пьесе Аззи возрос еще больше, когда на сцену вышли
старые греческие божества во главе с тучегонителем Зевсом. Конечно, это значительно усложнило обстановку. Архангел Михаил, не упускавший из вида
ни одной мелочи, дни и ночи проводил в рабочем кабинете, принимая донесения от своих многочисленных агентов. И сейчас он пригласил к себе ангела
Гавриила, чтобы выслушать его устный отчет и дать ему дальнейшие указания. Михаил принимал посетителей в своей штаб-квартире, в административном
здании Райских врат, расположенном в самом центре Небесной Тверди. Райские врата были высоким современным зданием, и ангелам оно очень
нравилось. Помимо удовольствия, которое испытывает сотрудник, работающий в хорошо оборудованном офисе, здесь их не покидало трепетное чувство
приближения к Высшему.
Ранние сумерки спускались на Место Благих Эманаций, как иносказательно называли центр Небесной Тверди. Шел легкий летний дождь. Гавриил
торопился с докладом к начальству. Он пролетал по крытым галереям, хлопая крыльями и не обращая ни малейшего внимания на таблички с надписями
«По галереям не летать!»
Наконец он добрался до правого крыла здания, которое занимал Михаил и ангелы, находившиеся в его прямом подчинении. Гавриил остановился у
массивной дубовой двери, откашлялся, оправил белоснежное ангельское одеяние, постучался и вошел в кабинет Михаила.
Михаил сидел за рабочим столом; в дальнем углу стола тихонько жужжал компьютер. Мягкий золотистый свет горел в кабинете.
— Ты почти вовремя, — в голосе архангела послышалась легкая нотка неудовольствия. — Я должен буду тотчас же отослать тебя обратно.
— А что случилось, сэр? — спросил Гавриил, присаживаясь на мягкий диванчик напротив архангельского стола.
— Дело с пьесой, которую ставит Аззи, принимает слишком серьезный оборот. Похоже, наш демон получил позволение вносить изменения в
действительность у самой Ананке. Подумать только, ему дозволено даже творить чудеса во время постановки его пьесы! Но это еще не все. Ананке
решила, что Светлые силы не должны иметь никаких дополнительных преимуществ перед Силами Зла уже потому, что они олицетворяют Добро.
Ананке
решила, что Светлые силы не должны иметь никаких дополнительных преимуществ перед Силами Зла уже потому, что они олицетворяют Добро. В настоящий
момент мне доподлинно известно, что Аззи собирается вырезать кусок времени из реальной истории Венеции и перенести эту проекцию реального мира в
другое измерение. Знаешь ли ты, чем это грозит?
— Не могу знать, сэр.
— Это грозит тем, что этот рыжий черт сможет переписывать историю, как ему заблагорассудится!
— Но, сэр, если я правильно понимаю, это никак не сможет повлиять на ход реальных земных событий. История человечества будет и дальше
развиваться так, как ей положено развиваться, что бы там ни вытворял Аззи в ином измерении.
— Это так, однако ты не учитываешь всех политических последствий, которые может повлечь за собой подобное событие. Ведь примеру Аззи могут
последовать другие. Мало ли на свете недовольных, жаждущих переписать историю по-своему! Они воображают себе, что история человечества должна
быть чем-то иным, отличным от того, чем она являлась испокон веков, -длинной летописью человеческих бед и страданий. Возможность переписать
историю подрывает основной принцип, на котором стоит наш мир, — принцип Предопределения. Подобные теории опасны и могут увлечь человечество по
ложному пути, по пути, где Случай будет играть еще большую роль, чем он играет сейчас.
— Да, сэр, это очень серьезно.
Михаил кивнул.
— Более чем. Вся структура мироздания оказывается под угрозой. Мы можем потерять то высокое положение, которое занимаем сейчас. Возможно,
нам придется отказаться от высоких идеалов Добра во имя спасения мира.
Гавриил слушал начальника, приоткрыв от изумления рот.
— Но, к счастью, у нас остается еще одно верное средство в запасе, — задумчиво произнес Михаил.
— Какое же это средство, сэр?
— Раз уж дело зашло так далеко, мы можем поступиться теми высокими принципами, которые удерживали нас до сих пор от совершения дурных
поступков. Теперь это больше не джентльменская игра, и мы можем пустить в ход все средства для достижения желанной цели!
— Так точно, сэр! — воскликнул Гавриил, а про себя подумал, что его начальник и раньше не гнушался подобными средствами, если считал, что
цель их оправдывает. Михаил называл это диалектикой.
— Так что же конкретно я должен сделать? — осведомился Гавриил.
— Мне стало известно, что герои из пьесы Аззи получают волшебных коней, — сказал Михаил.
— Да, это очень похоже на Аззи, — ответил ангел Гавриил.
— Ничто не обязывает нас более держаться в стороне, лишь наблюдая за тем, как развиваются события. Мы во что бы то ни стало должны помешать