философу, носил окладистую бороду и усы. Однако прическа у него была весьма странная: подражая хасидским раввинам, с которыми он любил
поговорить о жизни в адских притонах, Корнелий Агриппа отпустил себе пейсы, смешно торчавшие из-под колпака.
— Аззи! Рад тебя видеть! — воскликнул маг, оторвавшись от пузатой колбы с бурлящей в ней жидкостью. — Ты как раз вовремя, потому что мне
ужасно не хватает лишней пары рук. Ну-ка подержи вот это. Знаешь, я нахожусь на пороге великого открытия. Мне почти удалось превратить золото в
черный дым.
— В черный дым? — переспросил Аззи, с опаской принимая колбу из рук мага. — А зачем?
— Как зачем? Чтобы потом превратить черный дым обратно в золото.
— Странно. Если тебе нужно золото, зачем же превращать его во что-то, а затем это что-то превращать обратно в золото?
В колбе, которую держал Аззи, забулькало, прозрачная жидкость слегка помутнела, сначала окрасившись в грязновато-зеленый, затем в охристый
цвет, и начала густеть.
— Что это? — спросил Аззи, наблюдая за переливами цвета кипящей массы.
— Что это? — спросил Аззи, наблюдая за переливами цвета кипящей массы.
— Лекарство от насморка, — ответил Корнелий Агриппа.
— Что я слышу! — изумился Аззи. — Неужели вам, с вашим выдающимся интеллектом, не жаль размениваться на подобные пустяки?
— Ну, я просто стараюсь не отстать от жизни, — пожал плечами маг. — Для волшебника практика значит очень много. Если в ходе важнейшего
эксперимента у тебя получится, скажем, средство для выведения тараканов, ты вполне можешь заняться этим на досуге. Иногда на этом можно создать
весьма прибыльный бизнес. Вот, например, мой последний замысел — Великое Превращение Грязи в Золото. Я уже почти осуществил его, превращая
золото в грязь путем последовательных трансформаций. Схема проста: я беру кусок чистого золота, превращаю его в черный дым, затем осаждаю
полученную субстанцию и превращаю ее в жидкую грязь, затем упариваю эту грязь до нужной консистенции, и — пожалуйста — получается великолепная
густая грязь, грязь самого высокого качества! Таким образом, ты видишь, проблема в принципе решена, и остается пустяк — осуществить обратное
превращение грязи в золото.
— Сколько же золота можно получить, обладая секретом подобного превращения! — вздохнул Аззи, думая о том, сколько грязи ему довелось видеть
в своей жизни.
— Много, — согласился Корнелий Агриппа. — Именно это меня и привлекает. Я хочу поставить алхимию на службу человечеству. А людям нужно
золото. Да, кстати, если уж мы заговорили о службе, чем я могу быть полезен тебе?
— Ну, вообще-то у меня есть один забавный пустячок, — сказал Аззи довольно небрежным тоном. Меня интересуют семь золотых подсвечников,
которые Сатана дал праотцу Адаму, чтобы помочь бедняге найти дорогу в потерянный Рай. Не слыхали ли вы об этом чего-нибудь, уважаемый мастер?
— Кажется, слышал. Ну-ка, где моя сова?
Большая полярная сова, во время разговора неподвижно сидевшая на шкафу, почти под самым потолком, захлопала крыльями и слетела вниз.
— Сова, сова, принеси-ка мне словарь, — проговорил маг нараспев. Сделав широкий круг по комнате, сова вылетела в раскрытое окно. Агриппа
несколько озадаченно поглядел ей вслед, затем снова забегал вокруг стола, заставленного алхимической посудой.
— Подай-ка вот это сюда! — приказал он Аззи, заметив, что тот все еще держит в руках колбу с мутноватой кашицеобразной субстанцией. —
Чудесно! Если эта штука не будет излечивать насморк, то вполне сгодится от чесотки. Вообще, очень скоро я синтезирую универсальное лекарство.
Панацею. Ну, а теперь посмотрим, что там у нас творится с грязью.
Он заглянул в маленький горн, где плавилось золото, и нахмурился:
— Так и есть! Передержал. Получилось чересчур густо.
Придется восстанавливать по памяти. Я ведь придерживаюсь теории взаимосвязи всего со всем Вселенной, и значит, если что-либо было
придумано, это никак не может быть утрачено. Впрочем, с этим будет слишком много возни. Лучше начать все сначала. А, вот и моя сова! Привет,
сова! Где мой словарь? Сова, державшая в клюве толстый свиток пергамента, перевязанный ленточкой, опустилась на плечо мага. Агриппа осторожно
вынул свиток у нее из клюва, и сова вернулась на свое любимое место на высоком шкафу под крутым сводом потолка. Глаза Агриппы тем временем
забегали по строчкам.
— К… Кобры яд.
Глаза Агриппы тем временем
забегали по строчкам.
— К… Кобры яд… Так… М… Мышь, летучая… О… Оборотень, соответствует древненемецкому «вервольф»… — бормотал он себе под нос. —
Посмотрим, что у нас на «П». Парки, или Властительницы судьбы… Так-так… Повешенного, язык. Не то. Посмотрим дальше. Подсвечники, золотые,
семь штук… Ага! Нашел! Нашел! — воскликнул Агриппа, потрясая пергаментом и теряя при этом очки. — Семь золотых подсвечников и в самом деле
существовали! Сейчас они хранятся вместе с остальными малоизвестными древними легендами в замке Крак Геррениум, последнем оплоте манихеев. — А
где это? — спросил Аззи.
— В Лимбе, к югу от нулевого меридиана Чистилища. Знаешь туда дорогу?
— Конечно, — ответил Аззи. — Огромное спасибо вам за помощь!
И он вихрем помчался прочь, впопыхах сметя со стола краем своего плаща одну-две колбы с остатками выпаренной грязи на донышке.