— Кхе… в опалу… — Дед все никак не мог определить свое отношение к сказанному. — Про одного такого воина-мудреца ты, помнится, уже рассказывал…
— Да! Только Антуан де Сент-Экзюпери на войне погиб, а Денис долго воевал, прославился… он, как и ты, сотником конного войска был. Даже в достоинство воеводы возвели, а потом лишили — не простили обиды царской… ну, и ревновали к славе его.
— Денис, говоришь? — Корней прищурившись глянул на Мишку с некоторым сомнением.
— А может, сам измыслил? Всем известно: ты на выдумки горазд.
— Да не все ли равно, деда? — Мишка уже сам себя клял за неуместный поэтический экскурс. — Главное, что я тебя правильно понял! Ведь правильно же?
— Правильно-то правильно… только больно легко ты к этому относишься. Кхе! Или от молодости все? — Корней поскреб в бороде и, видимо, решил в дальнейшее разбирательство не углубляться. — Ну, ладно. Сейчас посмотрим, как и что ты понял. Вот тебе наша забота. Все, вроде бы, хорошо: Журавля мы окоротили, добычу взяли, потери… — Корней вздохнул — небольшие, хотя, потери — всегда потери. Но все недовольны! Все! Хоть тресни, едрена-матрена! Федор, ты сам видел, будто каша в котле булькает. Людей потерял, а добычи: сколько-то холопов, немного скотины, а рухлядью почти ничего. Но все, ведь, подсчитал, все заметил! А от этого ему и его людям еще обиднее — по усам стекло, а в рот не попало!
Наши тоже недовольны! Твоими отроками, заметь, недовольны! Не потому, что плохо воевали, выучку вашу и выдумку они правильно оценили, а кое-кому отроки и жизнь спасли — все верно. В глаза-то не хвалят — зазорно мальчишек, но еще зазорнее то, что вы добычи себе столько урвали! И наиболее ценной: доспех, коней, вьюки из «детинца», но самое-то самое — половину мечей от первой полусотни. Тех самых. На два с лишним десятка таких мечей все Ратное купить можно, да и не один раз, наверно, а если со всем остальным… сам понимаешь. И ты тоже недоволен! Признавайся, недоволен же?
— Ну… — Мишка поколебался — не знаю. Добычей нашей ведь ты распоряжаешься, как еще решишь, мне же неизвестно. Конечно, относились к нам неласково, отрокам обидно было, но доброе отношение еще заслужить надо…
— Ага! А как его заслужишь, если твоей добыче завидуют? И не только об этом речь! Тебе отроков кормить, одевать, обувать надо, а много ли ты для этого добыл? Мне надлежит волю родителям погибших давать! А куда им с этой волей деваться? Где жить, с чего кормиться?
— Осьма добычу продаст, год нынче урожайный, запасемся в достатке. По первому снегу с сотней стрелков мяса добудем. Насчет одежды…
— Ага! Доволен, значит?
— Ну… всегда хочется побольше, но и жаловаться грех…
— А доброе отношение к отрокам заслужить? Или ты решил: «я сам с усам, обойдусь и без вас?» Совсем с Ратным разойтись желаешь? Или не знаешь, что о тебе треплют, или не ведаешь, как к твоим отрокам относятся? Не перебивай! — Корней хлопнул ладонью по столу. — Слушай меня внимательно! С одной стороны ты мужей ратнинских удивил… по-доброму удивил. Даже тугодумам стало ясно, что затея с Воинской школой себя оправдывает. С другой стороны, любому матерому мужу досадно, когда сопляки слишком уж самостоятельными и удачливыми оказываются.
Ты, со своими отроками сейчас на развилке — если что-то для доброго отношения с ратнинцами не сделать, начнете расходиться все дальше и дальше. Отроки твои обиду на ратников лелеять будут — мы, мол, им так помогли, а они нас за людей не держат. Ну и ладно, обойдемся! И ратники… да и остальные тоже, и так-то вас недолюбливают, а тут еще зависть к добыче, да неудобство — как же, соплякам чем-то обязаны! Снег еще не ляжет, а уже волками друг на друга смотреть станете! И бабьи языки на это поработают, и гордость мужей ратнинских, и гонор ваш соплячий! Вот из такого расколы и случаются! Помнишь, я тебе про полусотника Митрофана рассказывал? Тоже из мелочей все выросло! И не единственный это случай… всякое бывало. Понял, о чем толкую?
— Кажется, понял, деда.
«Мудр, лорд Корней, аки змий! Как по писаному излагает, но… Внимание, сэр Майкл! Аргументы, разумеется у их сиятельства неубиенные, но явно же, к какому-то выводу он вас потихоньку подводит! Надо понимать так, что не хочет приказывать, хотя и мог бы, а желает, чтобы вы решение приняли сами.
«Мудр, лорд Корней, аки змий! Как по писаному излагает, но… Внимание, сэр Майкл! Аргументы, разумеется у их сиятельства неубиенные, но явно же, к какому-то выводу он вас потихоньку подводит! Надо понимать так, что не хочет приказывать, хотя и мог бы, а желает, чтобы вы решение приняли сами. И… что-то тут еще мелькало… мысль какая-то важная… А! Он же сказал, что все решения будут ИСПОЛНЕНЫ! Так, так, так! Их сиятельство сам себя очень сильно ограничил — если решим, пути назад не будет. Настолько уверен в себе? Думает, что сумеет обеспечить принятие нужных решений? Ну-с, посмотрим, посмотрим…»
— Чего примолк, боярич?
— Думаю, боярин Корней Агеич, думаю…
— Ну, что ж, полезно бывает… иногда. И чего надумал?
— Думаю, что для разрешения этой заботы, когда все на что-то обижены, надо не от обид плясать, а совсем от другого. Помнишь, мы с тобой по весне о разных методах управления толковали?