— На хуторе они народ умело в одно место согнали и в сарае заперли. А что еще надо делать, покажем, не так уж все и сложно. Время тоже будет, пока Стерв с Герасимом на тот берег переправятся и пожар устроят.
— Какой пожар? — чуть не хором задали вопрос отроки.
— Эх, ребятушки, учиться вам еще и учиться! — Насмешливо-покровительственным тоном отозвался Алексей.
Мишку аж передернуло от возмущения — слова, обращенные как будто ко всем, адресовались, прежде всего ему, так же, как и насмешливый, а может даже и презрительный, прищур глаз старшего наставника. Ничего подобного Алексей в отношении Мишки, до сих пор, себе не позволял. Нет он не панибратствовал со старшим сыном своей будущей жены, всегда умел соблюсти должную дистанцию между старшим и младшим, но и такого вот насмешливо-покровительственного тона, граничащего с презрением, Мишка не припоминал — такое не забывается.
«Оплеуха, сэр Майкл! Подзатыльник за ваши слова: «Я старшина Младшей стражи, а ты всего лишь наставник». И не надейтесь, досточтимый сэр, что это всего лишь легкая шпилька, месть за хамство. Для мистера Алекса это слишком мелко.
Для мистера Алекса это слишком мелко. Вас, многоуважаемый, как щенка тыкают мордой в собственные, пардон, экскременты, и наглядно показывают, как мало вы еще знаете и умеете, для того, чтобы делать подобные заявления».
Мишка припомнил, как примерно за то же самое, дядька Никифор попотчевал его посудой по лбу и почувствовал, что у него начинают гореть уши. Слава богу, под бармицей и подшлемником не видно.
— А как вы — продолжал между тем Алексей — собираетесь людей с огородов и полей в острог среди дня собрать? Знаете другой способ? Что человек делает, когда видит над своим жилищем дым от пожара? Бросает все и бежит, сломя голову, тушить! Вот и жители острога побегут. И не думайте, что мы острог спалить собираемся, Стерв выберет такое место, чтобы дыму напустило много, а погасить было бы легко. А потом, когда погасят, сразу не разойдутся, а начнут ругаться между собой и выяснять, кто виновник пожара. Так всегда бывает. Тут-то мы и налетим! Народ весь в одном месте толчется — в домах почти никого нет, все друг на друга орут — ничего вокруг не замечают…
«Ну да: кто-кто, а уж Рудный Воевода, десятки половецких стойбищ и кочевий дымом пустивший, знает, как врасплох налететь. Сначала страх и паника, потом суматошная работа на тушении пожара, потом выплеск эмоций в скандале. Все внутри перегорело, наступает неизбежная релаксация и готовность к отражению неожиданного нападения падает до нуля. В тории-то вы, сэр, разбираетесь, но вот приложить ее к имеющимся реалиям… Мда-с!»
— … Кричим, как можно громче, все сразу, но вразнобой, щелкаем кнутами, толкаем конями, бьем сапогами в морды, загоняем в угол и заставляем сесть на землю! — продолжал наставлять Алексей.
«И это, сэр, знакомо. Цыганки, или косящие под цыганок, окружают свою жертву, все время что-то говорят, постоянно притрагиваются к ней с разных сторон, жестикулируют, заглядывают в глаза, мельтешат своими цветастыми одежками, короче говоря, активно давят на все органы чувств сразу. Результат практически всегда одинаков — сознание жертвы «зависает», как компьютер, у которого входные каналы забиты спамом. А потом жертва сама удивляется: как это получилось, что сама отдала деньги, безропотно исполняла все, что ей говорили и не замечала, что у нее обшарили все карманы, выпотрошили сумку и так далее. Единственное спасение — агрессивная реакция: вырваться из круга, громко крикнуть, выругаться, замахнуться… вот бить, правда не стоит — скандала не оберешься. Главное — вырваться из круга мошенниц, они сразу же отстанут и примутся искать другую жертву, потому что прекрасно знают — агрессивная реакция начисто отшибает их воздействие и дальше заниматься этим «клиентом» бесполезно. Правда, женщинам агрессивная реакция менее свойственна, поэтому они и оказываются в роли жертвы гораздо чаще мужчин.
Вот так, сэр, метод проведения боевой операции за века выродится в технологию мелкого мошенничества и карманной кражи. Хотя… пожалуй, нет. ОМОН и другие спецподразделения, при захвате преступников, например, или освобождении заложников, делают то же самое. Топот, крики, бряцанье оружием, тычки и удары, битье стекол, вышибание дверей, если надо, то и стрельба в воздух, использование взрывпакетов и свето-шумовых гранат… что там у них еще в арсенале воздействия? Неважно, главное, что «клиенты» от всего этого «концерта» тупеют так, что теряют способность выполнять даже простейшие команды типа «лечь на пол». Ну, а агрессивной реакцией от этих ребят не отмажешься — себе же хуже сделаешь».
* * *
Сценарий захвата острога, предложенный Алексеем, реализовался практически стопроцентно, по крайней мере, на начальном этапе.
Растрепанные и чумазые острожане, сбившись в толпу неподалеку от ворот, столь эмоционально выясняли причину возгорания и виновников оного, что не расслышали даже грохота копыт по настилу моста, и дружно, словно отара овец, шарахнулись в сторону от ворвавшихся в острог, орущих, завывающих и щелкающих кнутами всадников.
Шарахнулись, ну и замечательно, Алексей специально предупредил личный состав, что гнать толпу предпочтительнее туда, куда она сама сначала дернется, а останавливать, да разворачивать — лишняя морока и потеря времени. Главное — прижать людей к какой-нибудь стене, а еще лучше, загнать в закуток или тупик, откуда есть только один выход.