Мишка огляделся — самым боеспособным десятком оставался второй, потерявший только одного человека.
— Старший урядник Дмитрий! Спешить второй десяток!
— Слушаюсь, господин старшина!
— Урядникам выделить лучших стрелков для прикрытия пешей атаки!
Конечно, то расстояние, которое отделяло ворота острога от недостроенного дома, конные пролетели бы в секунды, но потом пришлось бы спешиваться, да по дороге чей-то конь мог запнуться и… всякое могло быть. Короткие же перебежки под прикрытием стрелков и штурм отдельного стоящего строения отроки отрабатывали многократно, и Мишка предпочел знакомый метод действий, при котором количество неприятных сюрпризов представлялось ему минимальным.
— Мить, я пойду первым, а ты со своими за мной. — Принялся он объяснять подошедшему Дмитрию. — Дело знакомое, делали много раз. Первое укрытие вон тот бурьян, потом вон те бревна, видишь? От бревен, по двое с разных сторон, сразу к срубу. Ребята с крыш прикроют, так что ничего случиться не должно…
— Негоже тебе, — перебил вполголоса, так, чтобы не слышали отроки, Дмитрий — я сам поведу…
— Не спорь… — огрызнулся Мишка, но осекся от толчка Немого.
Пихнув кулаком старшину, Немой дождался, когда к нему обернутся, указал на Дмитрия и утвердительно кивнул. Спорить было бесполезно — ухватит за шиворот и просто не пустит. К тому же, Дмитрий и Немой были правы — нечего командиру самому за двумя лучниками бегать.
— Ну, чего вы тут? — нетерпеливо поинтересовался подошедший Глеб. Повязка на лице у него подмокла кровью, видимо, потревожил рану на скуле.
— Сейчас, мы их быстро, много раз уже такое разучивали. — Отозвался Мишка.
— Десяток! Кротким перебежками, справа и слева по одному, направление — недостроенный дом, за мной! — скомандовал Дмитрий и ринулся в проем ворот.
Учили отроков не зря — прикрытие не дало лучникам даже высунуться, атакующий десяток тремя бросками преодолел расстояние до сруба, Дмитрий с криком мелькнул в дверном проеме, отвлекая на себя лучников, а отроки, подсаживая друг друга, перемахнули с трех сторон стены.
Учили отроков не зря — прикрытие не дало лучникам даже высунуться, атакующий десяток тремя бросками преодолел расстояние до сруба, Дмитрий с криком мелькнул в дверном проеме, отвлекая на себя лучников, а отроки, подсаживая друг друга, перемахнули с трех сторон стены. Все заняло не больше двух минут, Дмитрий выглянул из сруба и дал знак, что все в порядке. Мишка, все-таки, не удержался, свистнул Зверя и, взлетев в седло, погнал коня к срубу.
Лучников оказалось, действительно двое — молодые парни лет шестнадцати — обоих взяли живыми, правда, крепенько намяв бока и разбив лица. И стрелы оказались для охоты на птицу — все, как и предполагал Мишка, только непонятно было, как с таким вооружением парни собирались воевать с полусотней латников. Спрашивать было бесполезно, да и некогда — второй десяток торопливо направился проверять остальные дома, находящиеся за пределами острога, в которых, как и следовало ожидать, никого оказалось. Рыбачьих лодок на берегу тоже не обнаружилось, вторая часть задания тоже, надо было понимать, была выполнена — народу успело сбежать достаточно много, кто-нибудь до боярина Журавля обязательно доберется и весть о захвате острога донесет.
Вылезший откуда-то из кустов Стерв, взялся было показывать Мишке баньку, возле которой отловил «смотрящего» Иону, но неожиданно насторожился и предупредил:
— Скачут. От болота… четверо или пятеро.
Мишка прислушался, но тут из леса вылетели пятеро всадников и загрохотали копытами коней по настилу моста. Впереди скакал воевода Корней, за ним боярин Федор и еще трое незнакомых ратников, видимо, люди Федора.
* * *
Во дворе острога висела настороженная тишина. Алексей, по-прежнему скрючившись, лежал на том же месте, где упал, над ним склонились Матвей и один из федоровских ратников, раненые женщины испуганной кучкой жались возле войлоков, на которых лежали и сидели раненые отроки, там же сидел и наставник Глеб, одной рукой держась за скулу — было похоже, что опять поплохело. Роська, сидя на крыше сарая, объяснял что-то боярину Федору, указывая в ту сторону, куда уехал дозор, на появившихся в воротах отроков никто, казалось, не обратил внимания.
Корней, свесившись с седла над лежащим Алексеем, слушал какие-то объяснения Матвея и ратника из людей боярина Федора, потом кивнул, распрямился и, увидев Мишку тронул коня ему навстречу.
— Господин сотник!.. — начал было доклад Мишка, но больше двух этих слов произнести так и не успел.
— Ты почему приказа ослушался?!
Чего-чего, а такого Мишка никак не ожидал и озадаченно умолк.
— Ты почему приказа ослушался?! — снова повторил, уже громче, Корней, и только сейчас Мишка понял, что дед не просто зол, а пребывает в ярости.
Глеб, было, начал что-то невнятно бормотать, но сотник досадливо отмахнулся и снова рявкнул:
— Почему приказ не выполнил? Я тебя спрашиваю, старшина!
Это «старшина» сказало Мишке очень многое. Уж лучше бы дед ругался и обзывал обидными словами, но официальное обращение в сочетании с налившимся кровью шрамом на лице, при окаменевшем лице, свидетельствовало о том, что речь идет вовсе не о пустяках.