Свернут они, скорее всего, там, где Михайла и сказал, если только погостные ратники их задержать не сумеют, но думаю, что не сумеют — против ратнинских мужей, они сущие неумехи. Сами вчера на переправе видели, как они без толку толклись, только мешали.
Отроки отозвались на последнее замечание наставника нестройным одобрительным гулом.
«Ну, да! Все, как всегда и везде. Флот ни в грош не ставит «пехтуру», пехота величает моряков «самотопами», а летчики поплевывают на тех и на других с заоблачных высот. И не зависит это ни от времени, ни от государственного устройства.
И не зависит это ни от времени, ни от государственного устройства. Казаки считали гусаров пьяницами и дармоедами, драгуны с презрением смотрели на уланские пики, а для кавалергардов, все скопом были «серой кашей». Даже в одном полку: в соседних батальонах сплошь неумехи и раздолбаи, лишь только одни мы — орлы и чудо-богатыри. И… и правильно! Так и надо!»
Глеб благосклонно покивал в ответ на «изъявления патриотических чувств» и продолжил:
— Наше дело: тронутся вперед, как только увидим, что стражники надумали прорываться. Пускай сворачивают туда, куда и собирались, там их встретят. Но и нам медлить нельзя. Первое: закупорить проулок, в который они свернут так, чтобы назад ходу не было. Вам в этом помогут. Второе: наших в том месте будет, сами понимаете, немного — везде не поспеешь, а точного их пути мы могли и не угадать. Поэтому мы должны ударить им в спину так, чтобы сразу повернуть дело в нашу пользу! Ни один болт мимо пролететь не должен! Стрелять без спешки, целится как следует, урядникам указывать цели и не позволять лупить кучей! Запомните: два болта в одном убитом — упущенный враг! А сейчас, всем спешиться, размяться, оправиться, проверить оружие и сбрую. Подпруги не отпускать, быть готовыми к команде «по коням». Урядники, ко мне!
* * *
Сигнал тревоги немного запоздал — журавлевцы уже вырвались из «детинца», потеряв при этом несколько человек, а отроки Младшей стражи уже проехали в ворота, когда над селом взвилась, оставляя за собой дымный след, сигнальная стрела. Не такими уж неумехами оказались погостные ратники — сумели не попасть под копыта и истыкать стрелами и сулицами передних всадников, но и журавлевцев оказалось больше, чем рассчитывали — поболее полусотни. Улица перед ними опустела мгновенно, а из-за заборов и других укрытий полетели стрелы, но не очень густо. Повернули стражники, действительно направо, но несколько раньше, чем можно было ожидать.
Мишка гнал Зверя галопом, держась чуть левее коня Глеба, с другой стороны от наставника держался Дмитрий. Последние вьючные лошади еще только втягивались в переулок, когда отроки, дружным залпом из самострелов сметя с седел замыкающих журавлевцев, принялись спешиваться и разбиваться на два отряда.
Мишка и Дмитрий поделили между собой опричников, натренированных воевать в населенном пункте — Мишке достался десяток Роськи, а Дмитрию — десяток Степана, которым он сам командовал еще несколько дней назад. Опричники, должны были двигаться по крышам и заборам, стреляя в журавлевцев сверху, а остальные отроки, точно так же действовать на земле, продвигаясь вдоль домов и оград.
Выход из переулка закупоривать не понадобилось, там и так творилось сущее столпотворение из-за сгрудившихся коней. Как в этой толкотне будут действовать отроки, остающиеся внизу, Мишке смотреть было некогда — вместе с десятком Роськи он лез на крышу углового дома, а снизу бешенным голосом орал Глеб:
— Быстрей, шевелись, наши помощи ждут!!!
Крыша, слава богу, оказалась драночной, не нужно было нащупывать под соломой стропила и обрешетку, чтобы не провалиться. Мишка глянул вперед и понял, что дело плохо — журавлевцы всей своей массой врезались в сооруженную на выходе из переулка баррикаду и почти развалили ее. Кто-то там оказывал им сопротивление, но из-за спин стражников ничего не было видно. Стрелять было далековато, но два десятка болтов сделали свое дело — мельтешение поднимающегося и опускающегося оружия на перекрестке на несколько секунд прервалось.
Взведя самострелы, отроки первого десятка бросились вперед, на ходу доставая из подсумков болты. Справа, на другой стороне переулка, то же самое делал второй десяток, а те, кто должен был двигаться по земле, застряли — слишком тесно было в переулке от конских туш и вьюков.
Следующий дом стоял рядом, можно было перепрыгнуть с крыши на крышу, но, как назло, покрыт он был соломой. Отрок Варфоломей прыгнул первым и провалился.
— Стоять!!! — гаркнул Мишка. — Стреляем отсюда!
Вокруг него привычно защелкали самострелы и вдруг, в этот привычный звук вплелся свист стрел — задние журавлевцы ответили из луков. Никого, кажется не задело — стрелять, обернувшись назад, с беспокойно топчущегося коня, не такое простое дело. Мишка уже хотел скомандовать укрыться за коньком крыши, но по лучникам ударил второй десяток. Им повезло больше: сарай или какое-то еще строение, на которое они спрыгнули с крыши первого дома, тоже был покрыт дранкой, хоть и трещавшей, но не проваливающейся под ногами. К тому же, лучнику стрелять вправо и назад очень неудобно, и второй десяток бил по журавлевцам спокойно, на выбор.