— Правильно! — одобрил Глеб. — Ну, а в каком месте они свернут?
«Блин, точно, экзамен! Ну, лорд Корней, вы и мастер! Любую возможность для учебы используете! И с Глебом, наверняка, все заранее оговорено. Но где же они свернут? И как это вообще определить можно?»
— Поворот должен быть ближе к «детинцу», чем к воротам! — выручил Мишку Дмитрий. — Если мы тронемся почти одновременно с ними, они должны еще до столкновения успеть завернуть. Даже если мы не сразу заметим и чуть запоздаем, все равно, не больше, чем полпути до ворот, а лучше, чтобы меньше.
— Точно! — подтвердил Глеб правильность ответа. — А в какую сторону свернут? Вправо или влево?
Этот вопрос поставил отроков в тупик. Они недоуменно оглянулись друг на друга, потом дружно уставились на наставника Глеба, но тот молчал, испытующе глядя на урядников.
«Вопрос, что называется, на засыпку! Но ответ должен быть, не зря же он спросил! Ну-ка, сэр Майкл, не военный-то вы, не военный, но поведенческие-то мотивации просчитывать должны уметь! Что нужно стражникам, если придуманный нами сценарий, действительно будет осуществлен? Только две вещи — проскочить без задержки и оторваться от погони! Значит… что? Значит, боятся они только задержки, которая способна похерить весь их план спасения.
Ну, выскочили, смяли вояк боярина Федора, поперли вдоль улицы, завернули за угол… Вроде бы, препятствий быть не должно — навстречу могут попасться только одиночки или малые группы, причем, почти наверняка, пешие. Это — не препятствие, пройдут без задержки.
Что же может этим препятствием быть? Ратнинцы разбрелись, мы не успеваем… не успеваем… Срезать угол! Выскочить перед ними! То есть, отроки, конечно, их остановить не смогут, но стражники-то об этом не знают! Значит, срезать угол. А это можно, путь есть? Стоп, Глеб что-то долго высматривал, пока мы тут трепались. Может быть, именно этот путь и искал?»
Приподнявшись на стременах, Мишка оглядел село. Видно было плохо — крыши сливались в одну неровную линию, и если три улицы, лучами сходящиеся к «детинцу» еще угадывались, то поперечных переулков было не разглядеть вообще. Мишка тронул Зверя и отъехал на то место, с которого рассматривал Отишие Глеб. Створ улицы, хорошо видны ворота «детинца» и что-то не видно погостных ратников, видимо взять с ходу не вышло и, «получив отлуп», они чего-то готовят.
«Вообще-то странно: прямых улиц, ведущих прямо к укрепленному месту, в средневековых поселениях быть не должно.
«Вообще-то странно: прямых улиц, ведущих прямо к укрепленному месту, в средневековых поселениях быть не должно. Или Журавль даже в планировку поселений вмешивается? Не отвлекаться!»
Мишка заставил Зверя сдвинуться чуть влево, стала видна правая сторона улицы и несколько переулков. Может быть, по какому-то из них и возможно срезать путь, но понять этого, глядя издалека, было нельзя. Снова заставив Зверя сдвинуться, но теперь уже вправо, Мишка принялся разглядывать левую сторону улицы и почти сразу понял — вот оно! Примерно с четверти длины улицы, считая от ворот, начиналось какое-то длинное строение — то ли амбар, то ли склад — дальше шел забор с распахнутыми воротами. Что там было дальше, мешала разглядеть створка этих самых ворот, но было понятно, что никаких боковых проездов там нет.
Мишка оглянулся и увидел, что все урядники подтянулись к его «наблюдательному пункту» и, вставая на стременах, разглядывают Отишие. Глеб тоже подъехал, но держался в сторонке и, склонив голову к левому плечу, с интересом наблюдал за отроками.
— Они вправо повернут! — уверенно заявил Мишка. — То есть, это для них будет вправо, а для нас налево. Нам нигде не срезать и их не перехватить!
— Верно, Михайла, молодец! — похвалил Глеб. — Все поняли, почему они должны в ту сторону свернуть?
Отроки вразнобой загомонили что-то в положительном смысле, мол, поняли.
— И что же мы сделать можем? — прервал разноголосицу Глеб. — Не для того, чтобы остановить, а для того, чтобы они нашим ущерба не нанесли?
Отроки высказали несколько предложений, но ни одно не выдерживало критики, Мишка тоже не смог придумать ничего путного. Можно было, конечно ввести Младшую стражу в село, и расположить отроков на крышах и за заборами. Сколько-то стражников они выстрелами из самострелов сшибут, но тогда останется открытым путь к воротам, журавлевцы пустят коней во весь опор, и уверенности в точности стрельбы не было никакой.
Глеб спокойно, словно в запасе у него была куча времени, выслушал все предложения и подвел итог:
— Ладно, мыслите вы неплохо, но задачку эту вам не решить, потому что вы думаете, что наши там только тем и заняты, что по кладовкам шарят, да баб… ну об этом вы уже наговорились. Так вот: ошибаетесь вы! Ратнинские мужи не в дровах найдены, а сотник Корней… он сотник от Бога! Слушайте внимательно! — Глеб повысил голос так, чтобы его слышали и рядовые отроки Младшей стражи. — До кладовок и… остального, дела, я думаю, еще не дошло. Сейчас мужи ратнинские додавливают сопротивление, где осталось, и вытаскивают на перекрестки телеги, куски оград и прочий хлам, чтобы конному пути не было. Делают они это так, чтобы из-за тына было незаметно. Зачем? А затем, что стражники будут, скорее всего, прорываться с вьючными конями, на которых попытаются вывезти то, что не унести на руках. Вы, вот, не подумали, а там, за тыном, скорее всего, поганое капище языческое укрыто, а существует оно уже очень давно и накопилось там всякого… много чего накопилось.