— Умозаключение?
— О! Верно! Ум-заключений: из сей снулль надо зелье варить. Человек зелье пей, живот натирай, в жильё брызгай. Упырец такой человек, как огонь, бояться. К жильё близко не подходи!
— Но он же ядовитый!
Фортунат покосился на мухомор со щупальцами. Тот затравленно свернулся клубком в радужной плетенке. Снулль весь лоснился от гадости, выступившей из пор и бородавок.
— Выделямая им отрава летуча, — не задержался с ответом доцент. — При должной термической обработке…
— Сударик Кручек и старый Икер придумать! Мы инкубонис варить в кипяток. Вместе с луковиц-упырей. Луковиц выкидать, вода сливать, снова варить. Пока луковиц синий — дальше варить. Луковиц приятный цвет — сушить, мельчить вареный снулль, в порошок толочь. Яд больше нет, а упырец дрожать в страхе!
Старик расплылся в довольной улыбке.
— Ценный зелье производить! Много денег брать в оба рука! Старый Икер делиться процентой с сударик Кручек. Сударик Кручек умный шибко. Он за великий мудрость третину огребать…
— …мы стоим на пороге подтверждения опытным путем теории циклического развития некоренных инферналов! Кроме того, похищение снулля наверняка влечет за собой временную деградацию вампира. Ты — охотник, ты должен понимать! Опасного и сильного упыря теперь можно банально «опустить» по шкале Тремменса, похитив его персонального снулля! А затем ликвидировать, ослабленного, или сделать внушение…
— …лавки везде открывай. В лавках торгуй, барыш бери!..
— Жаль, что фон Тирле столь болезненно воспринял поднятую тобой тему. Да, это является косвенным доказательством, но мы нуждаемся в прямых свидетельствах. Думаю, если привлечь среднесильную психею-наемницу, его удастся разговорить…
«Психея-наемница? Мудрец ты, друг детства! Именно в такой роли я и выступал этой ночью. Кто бы мог подумать?..»
— Господа! Вы меня слышите?!
Исследователи прикусили языки.
— Все это замечательно. И теория, и практика, и грядущие барыши. Однако я вынужден вас разочаровать. Фон Тирле желает вернуть своего снулля. Я дал ему слово отпустить на волю этот летучий мухомор. Сегодня же.
— Упырец хотеть возвернуть кошмар? — до крайности изумился Тирулега. — Зачем?!
— Не хотеть, а страстно желать. Матти, он фактически подтвердил твои выводы. Я потом расскажу. Фон Тирле крайне дорожит адом, в котором пребывает каждый день. Извините меня, сударь Тирулега. Наверное, я не имел права все решать один. Но вы ведь собирались уничтожить добычу…
Старик грустно вздохнул.
— Я понимать. Если ему снулль до зарез нужен — я выпускать.
— Ничего, вы других наловите, — подбодрил морфинита Кручек. — В городе веселится уйма вампиров. Ходи с рассвета до заката, лови сачком…
— Другой снулль ловить, значит, другой упырец мучить, — возразил старик. — Скверно. Душа у меня болей.
— Да это ж упыри! Кровососы! Чего их жалеть?!
— Ага. А душа все едино болей.
— Людям польза будет! Еще и денег заработаете.
Вы же хотели разбогатеть?
— Так оно да. Ваша правда есть… — неуверенно протянул старик.
Он задумался и подвел итог:
— Но этот дрянь так-не-так выпускай надо.
— Погодите! Фон Тирле очень просил показать ему снулля перед освобождением. Он его ни разу не видел. Мы договорились встретиться возле склепа, перед рассветом.
Теоретик от возбуждения вскочил, как юноша.
— Я должен при этом присутствовать! Идемте скорее!
— Хорошо, — кивнул покладистый морфинит. — Старый Икер идти вместе с сударики, нести снулль. Только шляпа надеть и муравейный сок взять. Когда такой злющий снулль нести — муравейный сок ой как потребен…
* * *
— Ну, и где он?
Кладбище утопало в тумане. Все вокруг залило овсяным киселем. Словно ранние пташки угодили в Межмирье, в Область Разделяющей Мглы. Рукотворными утесами торчали верхушки надгробий и памятников. В десятке шагов темнела каменная туша склепа — жилища Реджинальда фон Тирле.
Вампир не спешил объявиться.
Предрассветье — смутное время суток. Ночная темень поредела, истончилась, сделалась зыбкой и лживой. Луна убралась на покой, звезды погасли, а солнце медлит выбраться из-за горизонта. Очертания предметов сливаются в серую муть; она идет рябью, мороча зрение.
А тут еще бессонная ночь, глаза слипаются…
Венатор мазнул ладонью по листьям упокойника, мокрым от росы. Провел по лицу, стирая сонную одурь. Рядом зябко передернул широкими плечами приват-демонолог. Вроде, и лето в разгаре, а сыро, муторно, озноб пробирает. Ловец снуллей присел на корточки в узком ущелье между двумя мемориальными стелами. Его черная шляпа плавала на поверхности туманного моря.
Старик чувствовал себя не в своей тарелке, но крепился.
— Он боится. Жаждет увидеть снулля, но не может преодолеть страх.
Голос Кручека звучал сипло, как у простуженного.
— Судя по тому, что ты рассказал нам по дороге, его фобия очень сильна.
— Я пробую его нащупать, — буркнул Фортунат. — Наверняка где-то рядом прячется…
Охотник на демонов раскинул «Волчью сеть», накрыв изрядную часть погоста. Возле склепа мигом обнаружился силуэт, тускло мерцающий некро-эманациями. Ощутив касание сети, вампир с беспокойством зашевелился.
— Сударь! Я вас нашел, стукали-пали! — венатор нарочно избрал насмешливый тон. Если в фон Тирле сохранились хотя бы остатки гордости, это подействует. — Выходите. Ваш снулль ждет вас.