Приват-демонолог в свою очередь склонился над пергаментом, внимательно изучил собственную формулу — и вдруг хрюкнул громко до неприличия.
— Вы правы, сударь! Вы абсолютно правы. А если провести обратное преобразование… Ха-ха-ха!
Двое мужчин хохотали до слез. Пумперникель даже пиво пролил — к счастью, не на пергамент.
— Ерунда, — махнул рукой Кручек, утирая слезы. — Новое закажем.
— Вы заметили, что у них пиво одного сорта по разной цене?
— В самом деле? Где-то тут я видел аспидную доску:
Действительно, на доске, установленной близ входа в аустерию, мелом было начертано следующее:
ПИВО:
«Бургбир» (светл.), 1,0 — 1,5 пфеньги за пинту.
«Бургбир» (светл.), 1,5 — 2 пфеньги за пинту.
«Бургбир» (светл.), 2,2 — 3 пфеньги за пинту.
«Кровь Нижней Мамы» (темн.), 1,3 — 2 пфеньги за пинту.
«Кровь Нижней Мамы» (темн.), 2,4 — 3,5 пфеньги за пинту.
«Кровь Нижней Мамы» (темн.), 3,0 — 4,5 пфеньги за пинту.
«Бархатная смола» (портер), 3,8 — 1 гривнинг за пинту.
— Эй, любезный, — казначей щелкнул пальцами, подзывая кельнера.
— Да-с, господа!
Кельнер выскочил, как джинн из распечатанной бутылки. Поверх зеленого фартука у него красовалась бляха с цифрами: 1,8.
— А скажи-ка, любезный… В чем, к примеру, разница между «Кровью Нижней Мамы» за три с половиной пфеньги — и за четыре с половиной?
— Извольте-с! Первое сварено в пивоварне Якоба Штеера, и в нем 2,4 эталона. Второе — из пивоварни Клауса Хольне. В нем 3 эталона.
— Они отличаются на вкус?
— Смею вас заверить, отличаются.
По-реттийски кельнер говорил без акцента. В свое время курфюршество входило в состав Бреннской империи, основанной Пипином Саженным, со столицей в Реттии. И хотя Брокенгарц давно обрел статус отдельного государства, реттийским здесь владело большинство жителей.
— Разницу-с в 0,2 эталона ощутит лишь опытный дегустатор. Но разницу в 0,6 почувствует любой, кто хотя бы раз пробовал хорошее пиво. Существует допуск в 0,1 эталона, и никак не более-с!
— Ага! — глаза Пумперникеля загорелись. — А не случается ли ошибок при определении «эталонности» напитка? Или, хуже того, подделок сертификатов?
— Что вы, господа?! — изумился кельнер. — Как можно-с?! Любая пивоварня дорожит своей репутацией! В Брокенгарце с этим строго-с. А за подделку сертификата полагается смертная казнь! Это тягчайшее государственное преступление! Подрыв основ!..
— Благодарим за пояснения, любезный. Какое пиво мы перед этим заказывали?
— «Кровь Нижней Мамы», 2,4 эталона.
— Тогда принесите нам еще по кружечке той же «Крови», но уже трехэталонной. Для сравнения.
— Прекрасный выбор! Айн момент. Господа желают чего-нибудь к пиву-с? Кнедлики? Капустняк? Сосиски? Крендельки с солью?
— Пару крендельков, — заказал казначей, не желая портить аппетит перед ужином.
Трехэталонная «Кровь» и вправду оказалась заметно лучше. Цвет, густота, бархатистость; легкая, едва заметная горчинка, тонкие оттенки послевкусия…
— Замечательно, — губы молодого человека не покидала блаженная улыбка. — Как все продумано! Не то что у нас. Выставил корчмарь кислятину — можешь разве что в рожу ему выплеснуть. А тут хлоп — и прикрыли заведение. Или пожалуйте на плаху!
Куда большее удовольствие, нежели от доброго пива, он получал от самого факта существования правильной системы, где все рассчитано, измерено и учтено. А уж то, что и сам он ныне причастен к столь полезному делу, доводило Пумперникеля до экстаза.
«Защитная реакция, — подумал доцент. — Сам же рассказывал о кошмарном сне, и вот — радуется…»
— Великий город!
Восторженные разглагольствования спутника порядком надоели Кручеку. Да и идея отправлять корчмарей на плаху за кислое пиво не казалась привлекательной. Эдак в Реттии и корчмарей-то не останется! А вот в рожу плеснуть — это правильно. Это по-нашенски.
И радость, и корчмарь живехонек.
— Вы ознакомились с методикой окончательных расчетов?
— Готов приступить хоть сейчас!
— Не стоит торопиться. Предлагаю осмотреть город и поужинать. Вечером мы с мастером Фортунатом договорились о встрече. Если желаете, можете присоединиться.
Кручек искренне надеялся, что казначей откажется.
— Право, мне неудобно. Вы — друзья, коллеги… Я буду лишним. Пожалуй, я отдохну в гостинице.
— Не смею настаивать, — с облегчением вздохнул приват-демонолог.
— Кельнер! Счет, пожалуйста.
— Вот сдача-с, господа.
— Оставьте себе!
— Благодарю вас, но это никак не возможно.
— Почему?!
— Моя квалификация — 1,8 эталона, — вздохнул кельнер.
— Мне не положено брать чаевых свыше девяти процентов от общего счета. Возьмите сдачу, не губите!
* * *
— Вы обратили внимание, как система эталонной сертификации способствует повышению общественной морали? — соловьем разливался Пумперникель, идя через площадь. — У нас бы взял, сколько дали, и глазом не моргнул! Хозяин не видел; а мы — приезжие, здешних порядков не знаем. Так нет же! Исключительной честности люди! И это еще раз подтверждает:
— Вы бы лучше по сторонам смотрели, сударь. А то уедете, ничего не увидев…
— В каком смысле?! — возмутился молодой человек, сбитый с мысли.
— В прямом. Вот, к примеру, здание ратуши. Оценили?
Пумперникель замедлил шаг и задрал голову вверх.