— Ваша машина плавает?
— Как топор.
— Видите впереди остров?
Теперь они летели не более чем в шестидесяти метрах от широкой коричневой глади реки. До острова оставалось еще около четырехсот метров.
— Вижу, — ответил Сильвер. — А еще я вижу, что там полно деревьев. Послушайте, Гамильтон, вертолет уже практически неуправляем. Мне ни за что не опустить его туда.
Гамильтон холодно глянул на него:
— Плевать на этот чертов вертолет! Вы можете опустить туда нас?
Пилот бросил на него короткий взгляд, пожал плечами и ничего не ответил.
Теперь до острова оставалось двести метров. В качестве посадочной площадки он выглядел крайне обескураживающе.
В качестве посадочной площадки он выглядел крайне обескураживающе. Помимо растущих там и сям деревьев его покрывал густой кустарник, и свободной оставалась лишь совсем крошечная полянка. Даже для полностью исправного вертолета приземление на подобном участке было бы почти невозможным.
В этот критический момент у Гамильтона сработал инстинкт, и он посмотрел влево. На берегу, в пятидесяти метрах от острова, находилась большая индейская деревня. По лицу Гамильтона, а точнее, по отсутствию выражения на его лице было ясно, что ему не нравятся большие деревни вообще и эта конкретная деревня в частности.
Лицо Сильвера, исчерченное струйками пота и крови, выражало смесь решимости и отчаяния, причем преобладало последнее. Застывшие в напряжении пассажиры судорожно ухватились за что попало и молча смотрели вперед. Они, конечно, видели, что происходит.
Вертолет, раскачиваясь и виляя из стороны в сторону, продолжал свой непредсказуемый путь к острову. Сильвер уже не мог остановить болтанку. Когда они приблизились к этой маленькой, слишком маленькой полянке, вертолет все еще двигался чересчур быстро. Зазор между землей и машиной оставался не более трех метров. Деревья и кустарники стремительно неслись навстречу.
— Мы не горим? — спросил Сильвер.
— Нет.
— Выключаю зажигание.
Секундой позже вертолет врезался в подлесок и еще метров шесть двигался по инерции, пока не остановился, наткнувшись на ствол большого дерева.
Несколько мгновений стояла полная тишина. Перестал реветь двигатель. Люди молчали, отчасти из?за потрясения, вызванного жестким приземлением, отчасти из?за радости, что все остались живы. Как ни странно, никто не получил никаких травм.
Гамильтон похлопал пилота по плечу:
— Могу поспорить, вам этого в жизни не повторить!
Сильвер дотронулся до своей окровавленной щеки.
— Не стану и пытаться, — ответил он, ничем не показывая, что гордится своим мастерством пилота.
— Наружу! Все наружу! — раздался громоподобный голос Смита, который, видимо, не сознавал, что теперь снова можно говорить нормальным тоном. — Мы сейчас взлетим на воздух!
— Не говорите глупости, — устало ответил Гамильтон. — Зажигание выключено. Оставайтесь на месте.
— Но если я хочу выйти…
— Что ж, это ваше дело. Никто не собирается вас останавливать. Потом похороним ваши ботинки.
— И что, черт возьми, это должно означать?
— Цивилизованное погребение останков. Хотя не исключено, что и ботинок не останется.
— Если в вы изъяснялись…
— Посмотрите в окно.
Смит посмотрел на Гамильтона, потом повернулся к окну и привстал, чтобы увидеть землю рядом с вертолетом. Он побледнел, глаза его расширились, челюсть отвисла. У самой машины два огромных крокодила, раскрыв свои жуткие пасти, зловеще били громадными хвостами. Смит молча опустился на место.
— Еще до начала экспедиции, — заговорил Гамильтон, — я предупреждал вас, что в Мату?Гросу нечего делать неразумным детям. Эти двое друзей как раз и поджидают таких детишек. И не только эти двое. Аллигаторов тут превеликое множество. А также змей, тарантулов и тому подобных тварей. Не говоря уже о… — Он оборвал себя и показал на левое ветровое стекло. — Не хотел вас пугать, но посмотрите?ка вон туда.
Все посмотрели. На левом берегу реки среди деревьев расположились кругом около двадцати индейских хижин. Одна, побольше, стояла в центре. Кое?где в утреннем воздухе колебались столбы дыма. Перед деревней видны были несколько каноэ и нечто вроде небольшого баркаса. У кромки воды стояли и разговаривали почти нагие индейцы. Они оживленно жестикулировали, показывая на остров.
— Кажется, нам везет, — обрадовался Смит.
— Лучше бы вы остались в столице, — с непривычной мрачностью заметил Гамильтон.
— Конечно, нам везет, везет как утопленнику. Я смотрю, вожди уже подготовились к встрече.
Наступило продолжительное молчание. Наконец Мария спросила вполголоса:
— Чапаты?
— Вот именно. Как вы и сами теперь видите, с оливковыми ветвями и визитными карточками.
Индейцы на берегу спешно вооружались пиками, луками, духовыми ружьями и мачете. Свирепое выражение их лиц вполне соответствовало угрожающим жестам в сторону острова.
— Они скоро пожалуют, — сказал Гамильтон, — и вовсе не для того, чтобы выпить чашечку чаю. Мария, вы не могли бы обработать рану мистера Сильвера?
— Но ведь мы здесь в безопасности, верно? — забеспокоился Трейси. — У нас полно оружия. Эти дикари не смогут пробить наши стекла, не говоря уже о фюзеляже.
— Все верно. Рамон, Наварро, возьмите винтовки и пойдемте со мной.