— Смотрите! Только что прибыл второй грузовик. Направьте на погрузку всех, кого сможете найти!
— Все, кого я смог найти, уже работают, — со странной покорностью сказал капитан Рейнхардт. — Они хотят жить не меньше меня или вас.
* * *
Высоко в небе над Северным морем воздух грохотал и вибрировал от пульсирующего рева множества авиамоторов. В кабине головного «ланкастера» эскадрильи командир обернулся к штурману:
— Расчетное время прибытия в район цели?
— Двадцать две минуты.
В кабине головного «ланкастера» эскадрильи командир обернулся к штурману:
— Расчетное время прибытия в район цели?
— Двадцать две минуты. Да поможет сегодня бог этим бедолагам в Вильгельмсхафене!
— Что ты за них волнуешься! — досадливо поморщился командир. — Лучше подумай о нас — бедолагах, которые рядом с тобой. Мы вот?вот должны появиться на экранах немецких радаров.
* * *
В то же самое время другой самолет, «Юнкерс?88», приближался к Вильгельмсхафену с востока. На его борту находились лишь два человека — довольно скромный улов для последнего самолета из Берлина. Сидевший рядом с пилотом полковник Шпац очень нервничал, но вовсе не из?за того, что «юнекрс» подвергался обстрелу из зенитных орудий практически на всем протяжении полета над территорией, занятой союзниками. Полковника занимали совсем другие мысли. Он обеспокоенно взглянул на часы и нетерпеливо повернулся к пилоту:
— Быстрее, еще быстрее!
— Это невозможно, полковник.
Солдаты и моряки работали на пределе своих сил, переправляя на подводную лодку оставшиеся сундуки со второго грузовика. Неожиданно истошно завыли сирены, предупреждая о воздушном налете. Работавшие как по команде остановились и со страхом посмотрели в ночное небо. Затем, снова как по команде, возобновили свои неистовые усилия. Казалось невозможным работать еще с большей скоростью, чем прежде, но им это безусловно удалось. Ведь одно дело — пребывать в уверенности, что враг может появиться в любой момент, и совсем другое — потерять последнюю жалкую надежду и знать, что «ланкастеры» уже у тебя над головой.
Через пять минут упали первые бомбы.
Через пятнадцать минут военно?морская база Вильгельмсхафена была объята огнем. Несомненно, это был не обычный налет. К тому времени фон Мантойфель приказал включить самые мощные дуговые лампы и даже прожектора, если нужно, поскольку это теперь не имело никакого значения. Весь район доков превратился в преисподнюю, наполненную густым зловонным дымом, сквозь который пробивались огромные языки пламени. И в этом дыму, как в неком безымянном кошмаре, напоминавшем дантовский ад, двигались неясные фигуры, словно бы не обращая внимания ни на окружающую обстановку, ни на рев авиамоторов, оглушительные разрывы бомб, резкое щелканье зенитных орудий и непрестанный стрекот пулеметов (хотя от последних вряд ли была какая?нибудь польза). Вынужденные теперь двигаться с медлительностью зомби из?за возросшей тяжести сундуков, солдаты СС и моряки, покорившись судьбе, продолжали переносить груз на подлодку.
На боевой рубке фон Мантойфель и капитан Рейнхардт задыхались от кашля из?за окутавшего их плотного дыма с горящих нефтяных танкеров. По щекам обоих мужчин текли слезы. Капитан прохрипел:
— Господи, эта последняя была десятитонной! И прямо в верхушку укрытия для подводных лодок. Что ей бетон в три или даже в шесть метров толщиной! Там вряд ли кто?нибудь уцелел после такого удара. Ради бога, генерал, давайте уходить! До сих пор нам чертовски везло. Мы сможем вернуться, когда все закончится.
— Послушайте, капитан, налет в самом разгаре. Попробуйте выйти сейчас из гавани — а это, как вам известно, дело небыстрое, — и вы получите такую же прекрасную возможность наглотаться воды, как и здесь у причала.
— Может, и так, господин генерал. Но по крайней мере мы будем хоть что?то делать! — Рейнхардт помолчал и добавил: — Не хочу никого обидеть, генерал, однако позволю себе напомнить, что на корабле командует капитан.
— Хотя я не моряк, но знаю это. Знаю также и то, что вы не имеете права командовать, пока не отдадите швартовы и не двинетесь в путь. Так что мы закончим погрузку.
— Пусть меня отдадут под трибунал за эти слова, но вы бесчеловечны, генерал. Не иначе как сам дьявол вас подгоняет!
Фон Мантойфель кивнул:
— Так оно и есть.
Не иначе как сам дьявол вас подгоняет!
Фон Мантойфель кивнул:
— Так оно и есть.
* * *
На летном поле Вильгельмсхафена едва различимый во тьме самолет, позже опознанный как «Юнкерс?88», тяжело подпрыгнул при приземлении, чуть не сломав шасси. Этот толчок был вполне объясним: из?за стелющегося над землей густого дыма пилот имел очень слабое представление о своей высоте над взлетной полосой. При нормальных обстоятельствах он ни за что бы не решился на такую рискованную посадку, но сейчас обстоятельства были далеки от нормальных. Полковник Шпац умел быть очень убедительным. Самолет еще не остановился, а Шпац уже отворил дверь и озабоченно огляделся в поисках ожидавшей его машины. Наконец он увидел штабной «мерседес» и через двадцать секунд уже сидел рядом с водителем, приказывая тому ехать как можно быстрее.