Смит слегка поднял брови в искреннем удивлении: во?первых, он слышал от Хиллера, что Гамильтон сильно пьет, а во?вторых, обычно даже самое незначительное его предложение воспринималось как королевский приказ. Он убрал руку с кнопки.
— Как вам угодно. Итак, мы договорились о цели предстоящей поездки. Знаете, Гамильтон, в прошлом я занимался разными вещами, которые доставляли мне большое удовольствие, но никогда прежде я не был так взволнован…
Гамильтон прервал его, чего никто еще не позволял себе по отношению к Смиту:
— Давайте перейдем к деталям.
— Господи, да вы действительно торопитесь! Мне казалось, что после четырех лет…
— На самом деле это заняло гораздо больше времени. Но даже после четырех лет человек начинает испытывать легкое нетерпение. — Гамильтон указал на Марию и Трейси. Гости Смита никогда не позволяли себе подобных жестов. — Кто эти люди?
— Мы все знаем вашу репутацию неограненного алмаза, Гамильтон, однако нет никакой необходимости быть грубым.
Когда Смит решал прибегнуть к ледяному тону, это у него отлично получалось. Гамильтон отрицательно покачал головой:
— Я вовсе не груб. Просто, как вы уже заметили, я спешу. И предпочитаю проверять, в какой компании я оказался. Так же, как и вы.
— Как и я? — Хозяин снова поднял брови. — Мой дорогой друг, не будете ли вы так любезны объяснить…
— И еще одно, — снова прервал его Гамильтон. Он сделал это уже дважды всего за тридцать секунд, поставив своеобразный рекорд. — Не люблю, когда до меня снисходят. Я не ваш дорогой друг. Как вам уже, должно быть, известно, я вообще ничей не дорогой друг. Я сказал: «как и вы», имея в виду проверку. Или вы не знаете человека, который звонил в «Гранд?отель» и справлялся, действительно ли я там остановился?
Последнее было только догадкой, но очень удачной, и быстрый взгляд, которым обменялись Смит и Трейси, послужил ее подтверждением. Гамильтон кивнул в сторону Трейси:
— Я имею в виду этого проныру. Кто он?
От голоса Смита повеяло прямо?таки арктическим холодом:
— Вы хотите обидеть моих гостей?
— Мне совершенно безразлично, кого я там обижаю. Он все равно проныра. И вот еще что: когда я о ком?нибудь спрашиваю, то делаю это честно и открыто, а не за спиной у человека. Так кто он?
— Это Трейси, — сквозь зубы процедил Смит, — директор?распорядитель международной издательской группы » Маккормик?Маккензи».
Гамильтон даже глазом не моргнул.
— Мария — мой доверенный секретарь и, смею добавить, близкий друг.
Гамильтон скользнул взглядом по Марии и Трейси и отвернулся от них с таким видом, словно тут же выкинул их из головы, как что?то несущественное.
— Меня не интересуют ваши взаимоотношения. Каково мое вознаграждение?
Смит явно опешил. Джентльмены не обсуждают деловые вопросы в столь грубой и бесцеремонной манере. Судя по его лицу, в нем боролись удивление и гнев: прошло очень много лет с тех пор, как кто?то осмеливался говорить с ним подобным образом. Наконец он усилием воли подавил свой гнев.
— Кажется, Хиллер говорил о шестизначной сумме. Сто тысяч долларов, американских долларов, мой друг.
— Я вам не друг. Четверть миллиона.
Сто тысяч долларов, американских долларов, мой друг.
— Я вам не друг. Четверть миллиона.
— Это просто смешно!
— Пожалуй, стоит сказать спасибо за выпивку и уйти. Я тут не в игрушки играю. Да и вы, надеюсь, тоже.
Смит не стал бы таким человеком, каким стал, если бы не умел быстро соображать. Он немедленно капитулировал, не показав ни словом, ни жестом, что сдается:
— За подобные деньги я вправе рассчитывать на получение огромного количества услуг.
— Давайте разберемся с терминами. Речь идет о сотрудничестве, а не о службе. Позже я еще вернусь к этому пункту. Я не считаю мое вознаграждение чрезмерным, потому что чертовски уверен: вы ввязались в это предприятие не ради нескольких хороших фотографий и занимательного очерка для газеты. Никто не слышал, чтобы Джошуа Смит занимался делом, в котором деньги не являются основополагающим фактором.
— Что касается прошлого, я готов с вами согласиться, — тихо сказал Смит. — Но в этом конкретном случае деньги для меня — не главное.
Гамильтон кивнул:
— Вполне вероятно. В этом конкретном случае я могу вам поверить.
Смит воспринял заявление Гамильтона с удивлением, затем выражение его лица стало задумчивым. Гамильтон улыбнулся:
— Пытаетесь представить, что я думаю о ваших побудительных мотивах? Не стоит ломать голову, потому что меня они совершенно не волнуют. Теперь о транспорте.
— Что? Что вы сказали? — пробормотал Смит, сбитый с толку внезапным переходом к другой теме, хотя сам он нередко применял этот прием, — А, транспорт!
— Да. Какими транспортными средствами — я имею в виду воздушный и водный транспорт, о наземном можно забыть — располагают ваши компании?
— Самыми разными. То, чего у нас нет, мы всегда сможем нанять, хотя не думаю, что подобная необходимость возникнет. Трейси знает все подробности. Кстати сказать, он опытный пилот, умеет управлять самолетом и вертолетом.
— Это нам пригодится. А что насчет подробностей?
— Трейси знает все, — повторил Смит, давая понять, что мелочи его не волнуют.