Интересно, что она имела в виду, говоря о моём примерном поведении? И почему эти люди пришли на болота? Хорошо, хоть Аматия нет с ними.
— А теперь пора.
Людей, словно скотину, подогнали к трону и ударами мечей заставили сбиться в кучу.
Шимес сняла со своей руки кольцо и, держа его над собой, запела в такт музыке.
Словно гигантский колокол громыхнул высоко в небе, и вслед за ним на растерянных и ничего не понимающих людей с небес обрушилась гигантская молния. Их тела падали на каменные плиты, извивались в последней попытке удержать жизнь, но тщетно. Всё было предопределено. Они остались лежать, недвижимые, молодые, так ничего и не повидавшие в своей недолгой жизни.
Шимес, продолжая свою песню, подошла к этим телам. Затем произошло то, что я уже видел, когда была убита Безора. От тел поднялись маленькие прозрачные облачка и устремились вверх. Но Шимес повелительно направила своё кольцо, и они, повинуясь её силам, стали вновь опускаться. Боболоки с мечами загнали истинных нелюдей под эти сверкающие людские души. Нелюди испуганно озирались, пытались отбежать в сторону, но всюду их встречали мечи боболоков.
Нелюди испуганно озирались, пытались отбежать в сторону, но всюду их встречали мечи боболоков.
— Смотрите, варрканы, какова моя сила.
Сейчас вы увидите чудо!
Шимес кричала как сумасшедшая, она впала в то состояние, которое врачи называют трансом.
Белые души заскользили вниз и, остановившись над головами нелюдей, стали медленно рассасываться. Сначала ничего не происходило, но в какой-то момент стоящие на четвереньках нелюди дрогнули, заметались и ещё через миг прочно встали на задние лапы. По их мордам пробежала искра мысли, а глаза зажглись неведомым огнём.
Шимес рухнула на свой трон. Всё было закончено. Людские души были перенесены в чуждые им тела. Но на этом церемония не закончилась. Вновь обращённые боболоки стояли, ничего не понимая. К ним подошли вооружённые нелюди, что-то прогавкали, и дальше началось такое, от чего я закрыл глаза.
Обретшие человеческий ум звери бросились на распластанные людские тела и принялись поедать их с ужасающим чавканьем. Я услышал, как вырвало Пьера, но заставил себя открыть глаза и посмотреть на происходящее.
Может быть, я надеялся, что увиденное придаст мне силы. Может быть. Но ничего кроме ненависти я не почувствовал.
Неожиданно один из боболоков оторвался от кровавого пира, взглянул на Пьера и одним прыжком подскочил к нему. Я ожидал самого худшего, но нелюдь пристально посмотрел на варркана, и что-то блеснуло в его глазах. В следующее мгновение он закричал, и крик этот был человеческим криком боли. Он обернулся и, вскинув лапы, бросился на Шимес. Казалось, ещё чуть-чуть, и его острые зубы вопьются в нежную кожу, но это только казалось. Прежде, чем он успел добежать до ведьмы, его тело было встречено мечами, разорвано и съедено. Самое ужасное, что это сделали те, кто только что были людьми.
Страшная музыка замолкла, и я посмел посмотреть на зал. О том, что. здесь произошло, говорило только красное пятно на серых плитах, да, пожалуй, боболоки, которые не успели ещё напялить свои шаровары. Шимес сидела на троне, прямая и безразличная ко всему происходящему. Какая же злость должна скопиться в женском сердце, чтобы вот так поступить с людьми. Зверская злость. Непрощаемая.
— Церемония окончена. Уведите подданных.
Новоиспечённых боболоков увели. Теперь это были нелюди, которым, может быть, известны все человеческие чувства. Может быть, кто знает?
Шимес встала и, покачиваясь, подошла ко мне. Она не выдержала моего взгляда и опустила свои глаза. Она знала, что я не прощу её.
— Что ты думаешь об этом?
— Ты такая же, как и они.
— Ты ошибаешься, варркан. Я лишь хочу власти. Власти и любви.
Меня передёрнуло от одного этого слова.
— Неужели ты думаешь, что после всего этого я смогу согласиться?
— Ты согласишься, варркан. Ещё как согласишься. Если не захочешь, чтобы с твоей невестой, этой девчонкой, и твоим другом произошло то же самое. Не говори ничего. Подумай.
Чуть позже мы вернёмся к этому разговору. А пока мне надо немного отдохнуть и распорядиться насчёт нашей свадьбы.
— Свадьбы? Но разговор шёл только о помолвке!
— Будем считать, что она только что произошла. Подумай и не забывай моих слов о девушке и варркане.
Шимес удалилась, чуть слышно шурша прозрачным покрывалом, которое не скрывало её звериного облика. Следом за ней черным ручьём вытекли все нелюди, оставив нас е Пьером одних.
— Что ты обо всём этом думаешь? — Пьер угрюмо смотрел на меня из-под сдвинутых бровей.
— А разве не понятно? — огрызнулся я. Можно подумать, что он думает как-то иначе.
— Не кипятись. Давай все обдумаем.
В самом деле, чего это я? Какая-то злость.
Неужели я так огрубел от этой работы. Смерть, кругом только смерть. Но это не повод, чтобы посылать друга ко всем чертям.
Но это не повод, чтобы посылать друга ко всем чертям.
— Извини, Пьер, я, кажется, немного сорвался. Что ты хочешь обдумывать? Ты слышал, что сказала Шимес?
— Именно это я и собираюсь обсудить.
В голосе друга и варркана я услышал какую-то надежду.
— Что ты предлагаешь?
— Файон, сейчас я скажу тебе то, что думаю. Но не говори ничего, пока я не закончу.