— Да нет! Это только чудится. Если за нами кто и наблюдает, то не эти засохшие палки.
Пьер подошёл к одному из деревьев, с опаской обошёл его и, убедившись, что ничего опасного ни в дереве, ни за ним нет, хлопнул по стволу ладонью.
Наверное, он и сам не понял, что произошло, так как подскочил на месте, и в его руках появился серебряный меч.
От дерева во все стороны разнёсся глухой звук, что-то вроде удара барабана, только в несколько раз насыщенней и полней. Пьер, наконец, сориентировался и, немного успокоившись, вложил оружие в ножны.
— Занятные штучки. Кажется, я слышал когда-то о поющих деревьях. Наверное, это они и есть.
Он подошёл к следующему дереву и легонько хлопнул его рукой. Раздался более высокий протяжный звук, и теперь в ушах было два звенящих тона, один уже затухал, а второй только набирал силу. Мне тоже стало интересно. Я и не заметил, как присоединился к Пьеру и стал колошматить деревья обеими руками.
— Ты послушай, какой звук! — удар справа и протяжный зов.
— А посмотри, какой у этого! — шлепок и новый жалобный звон.
— А вот этот как колокольчик! — и звон колокольчика.
— Вот это класс, поющие деревья!
… Колокольчик…?
До нас одновременно дошёл смысл сказанного, и мгновением позже наши клинки выскочили из своих ножен. Я только сейчас услышал, как жалобно надрываются мои колокола тревоги. Где?
Это приближалось так быстро, что не было возможности уклониться от встречи. Белое облако налетело на нас неожиданно и не обращая внимания на наши мечи. Я моментально вспомнил живой туман на Гнилом Болоте и замер, ожидая, как меня сейчас облепят тысячи жующих тварей. Ставить Круг Чистоты было поздно. Облако накрыло нас неожиданно и не давало нам ни мгновения на размышление.
Но пока ничего страшного не происходило.
Я был жив, Пьер, похоже, тоже неплохо себя чувствовал, хоть и мелко дрожал. Наверное, от холода.
— Файон, ты что-нибудь понимаешь?
Нет, это не от холода.
— Я понимаю ровно столько, сколько и ты, Но пока мы живы, и нам не стоит жаловаться на плохое обращение.
— А шевелиться можно? — а я знаю?
— Сколько угодно. Но я бы не советовал.
Пьер тут же снова замер, и его губы что-то прошептали. Я догадался сам, что.
— Пьер, дружище, ты можешь меня обзывать сколько угодно, лишь бы эта белая масса нас не скушала. А у меня такое впечатление, что именно это она и хочет сделать.
— Тогда ей не понравится моя начинка, — гоготнул Пьер, а я поперхнулся, вспомнив, чем закусывал в эти дни Пьер Абан.
— Кажется, она начинает шевелиться!
Я не мог не согласиться с доводами варркана. Туман это или просто облако, но оно начало активизироваться. С того времени, как оно накрыло нас, не было заметно никакого движения. А теперь облако принялось играть своими лохмотьями, собирая их в кучки.
— Кажется, мы ему не по вкусу. Меня уже освободили!
Раздавшийся стон Пьера говорил о том, что он не так счастлив.
— Пьер, ладно, двигай ко мне. Вдвоём както веселее.
Пьер не имел ничего против и двинул ко мне быстрее, чем я ожидал.
— Как ты думаешь, — я задумчиво пытался понять, что происходит с облаком. — Что оно хочет? Ведь не зря же оно налетело на нас как бешеное?
— Оно просто поздоровалось. — Пьер уже снова превратился в невозмутимого великана и занимался тем, что счищал сучком грязь с высоких сапог.
— Э! Пьер! Ну-ка!
Я толканул его в бок и выхватил меч. Пьера не надо было предупреждать дважды. Он уже стоял на ногах и заворожёнными глазами смотрел на то, во что превращается облако. Прямо на наших глазах. И это было невероятно. Хотя, что в этом мире невероятного? Всё, что я встретил за это время, было необычным и невероятным. Мне пора бы давно прекратить удивляться. Но то, что сейчас происходило передо мной, действительно заслуживало внимания.
Белое облако аккуратно разделилось на маленькие беленькие тучки совершенно одинаковых размеров. Эти облака стали принимать какие-то формы, они постоянно растягивались, сжимались и видоизменялись. Потом в какойто миг внутреннее сияние разорвало одно из них и облако, на секунду разлетевшись, собралось во вполне узнаваемое тело. Оно стояло на земле, смотрело сквозь нас, и сквозь его мутную призрачность я видел сухие стволы деревьев.
Направляемое моим ошеломлённым взглядом, оно двинулось ко мне. Протянуло белые руки и остановилось прямо передо мной. Оно смотрело человеческими глазами. Это была моя мать.
Слабая рябь прошла через облако, оно двинулось на меня, и не было сил двинуться с места.
Оно прошло сквозь меня, добрело до ближайшего дерева, вошло в него и исчезло. В момент, когда белая масса моей матери исчезла, дерево издало слабое: бум-м.
В момент, когда белая масса моей матери исчезла, дерево издало слабое: бум-м. И все.
А ко мне уже шло другое. На этот раз это был мой погибший командир, он остался в горах, в моём мире. Но сейчас он снова был со мной. Точно также его тело прошло через меня и, исчезнув в дереве, вызвало: бум-м.
А ко мне уже двигался следующий…
Кажется, я стал понимать, что происходит.
Белое облако действительно было живым. Оно проникло в мою память и срисовало там все. И теперь старательно воспроизводило это.
Через меня проходили и исчезали в стволах деревьев люди, давно умершие, но дорогие мне.