Основные неприятности начались на следующее утро, когда мы отдыхали после ночного перехода. По взаимному согласию, мы решили, что отдыхать будем днём, а двигаться ночью.
Мы едва успели задремать, как нас что-то подбросило вверх.
Мы едва успели задремать, как нас что-то подбросило вверх. Никакого сигнала со стороны сознания не поступало, и я совершенно не понимал, что происходит. Земля ходила ходуном, словно в лихорадке, вздрагивая и содрогаясь.
— Что это? — донёсся до меня голос Пьера, которого отбросило немного в сторону.
Можно подумать, я сам знал, что это такое.
Но пока сознание не обнаружило никакой опасности, я не видел поводов для беспокойства. Ну, пошвыряет немного, потом успокоится, если только…
Я хлопнул себя по лбу и устремил свою мысль вниз. И тотчас же тревожно зазвучал колокольчик, передавая сигнал тревоги Пьеру.
Он и сам понял, что происходит, и больше не задавал никаких вопросов. Мы поспешили обнажить оружие, нападение могло произойти в любое мгновение. Я постарался немного приблизиться к Пьеру. Это мне удалось, и вскоре мы весело тряслись на одном кусочке земли.
— Ког-да-о-ни-по-ле-зут? — толчки сделали речь Пьера похожей на испорченную пластинку. — Мне-у-же-на-до-е-ло!
Отзываясь на голос Пьера, почва под нами застыла, а в следующую секунду мы стояли по пояс в земле и вокруг нас визжала, извивалась и клацала зубами мохнатая братия випперов.
Мы не зря приготовили оружие. Не знаю, как Пьеру, а мне пришлось даже помогать левой рукой, чтобы сбросить с себя самых наглых нелюдей. А они действительно были наглыми.
Невзирая на наше оружие и прекрасно видя, чем кончается встреча с ним, випперы продолжали настойчиво наседать. Я кое-как выбрался из земли, получив при этом несколько весьма ощутимых укусов. Оказавшись на сравнительно твёрдой поверхности, я подскочил к Пьеру и, пока тот карабкался, освобождаясь от липких объятий грязи, защищал его спину. Поэтому, когда варркан оказался рядом со мной, он был в лучшем состоянии, чем я.
Не сговариваясь, а действуя чисто инстинктивно, мы стали друг к другу спинами и дали свободу своему воображению. Вот теперь дело пошло на поправку. Имея защищённый тыл, можно полностью погрузиться в раскрывшуюся перед тобой свалку, где каждый из нелюдей стремится занять место поближе. Нередко это удаётся ему и он получает приз в виде короткого удара мечом.
Вокруг нас разливалось серебряное сияние, исходящее от исчезающих тел випперов. Их становилось всё меньше и меньше, пока нам с Пьером не пришлось расцепиться и броситься вдогонку за разбегающимися врагами.
Меня часто убеждали, что все представители нечистой силы — весьма недалёкие создания.
Но чем больше я путешествовал и занимался работой варркана, тем больше убеждался, что все эти разговоры рассчитаны на обывателей.
Без сомнения, некоторая правда в этом была, но какая? Нелюди с самого начала не могли держать в своих лапах ничего, кроме заработанного зубами куска мяса. А сейчас?
Боболоки, разъезжающие на лошадях, с оружием в руке, разве они глупы? Оборотни, способные проникать сквозь стены, — это ерунда?
Да взять хотя бы випперов. Разве способно тупое существо понять, что все для него кончилось и следует сматываться?
Так что нелюди — достаточно сообразительные твари. А если брать во внимание, что они с каждым годом становятся все самостоятельнее, объединяются в отряды и даже в армии, то становится понятно, почему умные человеческие головы беспокоятся заранее.
Когда-нибудь придёт время, и та нелюдь, которая не умела ничего, кроме как жрать человеческое мясо, выйдет на улицы городов с транспарантами и политическими требованиями.
— Ты чего разулыбался? — недовольно покосился на меня Пьер, садясь рядом и протирая меч травой.
— Да так, мысли в голову всякие лезут.
— Мысли, это хорошо. Ты бы лучше подумал о том, как нам поскорее добраться до Сухого Леса!
— Думаешь, там нам дадут отдохнуть? Я в этом не уверен.
— Там хоть земля из-под ног уходить не будет.
У меня аж в печёнке ёкнуло, когда в первый раз тряхнуло.
Варркан полюбовался мечом и затолкнул его в ножны.
— Ну что, тронулись, или спать будем?
— Пошли, — выдохнул я, подымаясь. — Я лучше подохну, а спать здесь не буду.
— Угу, — поддакнул Пьер, — жестковата постелька.
— И комаров полно.
То, что нам не удалось отдохнуть, было не слишком большой потерей, отдых для варркана тоже постольку-поскольку. Немного больше расход энергии да лёгкая головная боль, которая пропадает после быстрого вмешательства организма.
Нам пришлось несколько раз сворачивать в сторону, чтобы обойти большие пространства чистой воды. Жизнь здесь тоже была. В болоте пели свои нескончаемые песни лягушки, иногда пролетала осторожная птица, так что Пьер весьма оптимистично смотрел на встающую все отчётливее проблему убывающих запасов. У меня не было никакого желания ни ловить лягушек, ни пробовать их на вкус, но я хотел бы посмотреть, как это делает Пьер.
Вообще-то варрканы не очень щепетильны в вопросах пищи. Или, точнее сказать, варрканы далеко не гурманы. В меня тоже была вбита эта безразличность, но я бы ни за что не стал пробовать гадости типа мокриц и земляных червяков.