— Мой первый вопрос прост, — Шимес загадочно улыбнулась, и я понял, что она почувствовала мою попытку проникнуть в неё, — мне хотелось бы знать, убил ли ты Аматия? Можешь не отвечать! Я знаю, что ты этого не сделал.
Второй вопрос проще. Почему с тобой тот, кто заботится о жизни этого мальчишки?
— Пьер, что мне отвечать?
— А я почём знаю? — огрызнулась мысль Пьера.
— Шимес. Я тут немного подумал, и сам отвечу и на свой, и на твой вопрос. Ты можешь догадаться, что я не так жесток, чтобы убивать детей. Это ты могла услышать ещё в первую нашу встречу.
«Файон, сзади зашёл Милах и несколько боболоков».
— Чёрт с ним, — и, обращаясь к Шимес: Если бы ты сказала, что мне придётся убивать ребёнка, то получила бы мгновенный отказ. Это первое. Второе. Этот человек пришёл сюда за тем же, зачем и я. Мы думаем немного укоротить твоё симпатичное тело и забрать Илонею.
Шимес продолжала сидеть и, улыбаясь, слушала мои излияния. Вообще-то я не красноречив, но было похоже, что мои слова волнуют её до глубины души.
— Где Илонея?
— Разве я обещала, что отдам её тебе?
Я пожал плечами и, покрутив перед собой мечом, произнёс фразу, от которой боболоки заметно съёжились:
— А куда ты… денешься?
— Как ты груб, варркан! Разве так разговаривают с женщиной?
— Да ты такая же женщина, как я сапожник! И ты сама прекрасно знаешь это. Ладно.
Или сейчас приведут Илонею, или мне придётся повторить своё обещание.
— Ну-ну, Файон! Зачем так спешить! Разве я не сказала, что у нас сегодня праздник? Сначала вы погостите у меня, а потом заберёте свою девку и уйдёте.
«Пьер! Неужели я похож на тупицу?» «Непохож. Давай займёмся делом. Мы слишком много болтаем, а нелюди прибывают с каждой минутой».
«Твои слова для меня закон. Вперёд!» Наверное, я действительно недооценил силу Шимес. В тот момент, когда мы тронулись с места с мечами в руках, мне на голову свалилась какая-то гадость. Это могла быть каменная балка, на которой мы отдыхали, мог быть кусок кровли, а мог быть и неизвестный дух.
Но что бы это ни было, меня шарахнуло по голове так, что казалось, мозги разлетаются в разные стороны. Перед тем, как окончательно свалиться, я успел услышать стонущую мысль Пьера: «Файон! Я вырубился!»
В последнее время моей голове приходилось слишком часто получать сотрясения и различного рода травмы. Именно поэтому, когда я очнулся, голова моя трещала по всем швам, как после недельной беспробудной пьянки. Я попытался поднять руку и почувствовал, что её вес не соответствует нормативному. В данную минуту мне было просто необходимо схватиться за голову, поэтому пришлось открыть глаза и изучать причину перемены веса.
Не было ничего необычного и сверхъестественного. Я был просто закован. И, что самое интересное, обычными цепями, игрушкой в руках такого опытного варркана, каковым являлся я. Эта мысль принесла мне некоторое облегчение. За секунду до этого я думал совсем о другом. Надо же быть таким идиотом. Чтобы не защитить себя сверху. Главное, один раз уже наказали, и это меня ничему не научило.
Я закрыл глаза, пытаясь унять пульсирующую боль, но даже могучий организм варркана ничего не мог поделать с ней. Ну что ж, придётся существовать с головной болью.
Пьер! Я послал мысль во все стороны, но ответа не получил. Или варркан мёртв, или он слишком далеко от меня. Теперь надо открыть глаза и определить, что со мной, где я и кому свернуть шею.
Превозмогая колоссальную боль, я продрал глаза и занялся осмотром помещения. Странно. Но ничего нового для себя не увидел. Всё тот же зал. Я был прикован к серой стене. Рядом со мной стояли два боболока с обнажёнными мечами. На противоположной стене, как это ни странно, был приторочен Пьер, который, похоже, находился в худшей кондиции, чем я.
Глаза варркана были закрыты, а из уголка рта вытекала тоненькая струйка крови.
Если кровь капает, то человек ещё жив, вспомнил я и немного повеселел. Радость отозвалась новой болью в голове, и я не смог сдержать стона.
— Разве варрканы чувствуют боль?
Я попытался развернуть свои глаза в сторону говорившего, это мне удалось, и в сфокусированном объективе моих зрачков появилась несравненная Шимес. Я открыл рот. Губы почему-то растрескались и плохо слушались.
— Как ты нас накрыла?
Красавица сидела в кресле, которое было подвинуто поближе ко мне. За её спиной стояли довольный Милах и несколько десятков нелюдей. Шимес, внимательно глядя на меня, крутила на своём пальце кольцо с изображением Предвечного. Наконец, после недолгого молчания, она соизволила раскрыть свой ротик и показать кончик соблазнительно влажного языка.
— Все очень просто, варркан. Теперь я сильнее тебя. У меня есть власть.
— Что ты с ней будешь делать? — я продолжал смотреть на кончик розового языка Шимес и думал, какого чёрта в голову лезет всякая ерунда.
— Что можно сделать с властью, варркан?
Все! Я вернусь в империю, и народ признает меня королевой. А потом я наведу порядок в этой грязной стране.
— Шимес. Послушай, детка, что скажет тебе старый сержант.
Глаза Шимес удивлённо округлились, но она ничего не произнесла, давая мне время сказать то, что я считал нужным.
— За свою долгую жизнь я видел очень много людей, желающих обладать властью. Я также видел очень много людей, кто сумел заполучить эту власть. Я видел с десяток королей и не менее дюжины императоров…