Пауза затянулась. Пришла пора приступать к «потрошению» пленного. Остальные члены разведгруппы были того же мнения. Николай выплюнул изжеванную травинку под ноги связанному троллю. Это было воспринято десантниками как сигнал к началу допроса.
— Ты боишься смерти, тварь? — спросил «языка» Ермак и смачно прихлопнул комара на шее. Не обращая внимания на сдавленное мычание тролля сквозь кляп, он продолжил размышлять вслух, одновременно снимая шлем с лохматой головы: — Отличная походная кастрюлька. Тебе уже без надобности, а нам в хозяйстве пригодится.
Тролль заворочался на земле, напрягая бугристые мышцы рук. Веревки держали крепко, только еще сильнее впились в тело.
В увлекательную игру включился Задов. Лева не любил оставаться на вторых ролях. Он вплотную подошел к троллю, приставил к выпирающему из-под засаленного фартука брюху штопор, выдвинутый из перочинного ножика, и внушительно произнес:
— Не трепыхайся, рыбка. Ты знаком с моим другом? — Штопор замаячил перед глазами пленника.- Нет?! Сейчас познакомишься поближе!
— Предлагаю договориться.
— Нет?! Сейчас познакомишься поближе!
— Предлагаю договориться. Здесь и немедленно! — встрял Петруха, для важности выпятив грудь колесом.
Командир группы одобрительно кивнул. Стажер на глазах матерел. Взрослел юный волчонок, впитывая жизненный опыт.
Задов распалялся, специально доводя себя до состояния исступления:
— Никаких гарантий! Только мое слово держит тебя на земле. Соглашайся. Альтернативы нет! Ты наш со всеми потрохами и съеденным обедом. Рассказывай все как на духу. Ты с нами в одной лодке. Потонем вместе! Ты первый пойдешь ко дну… — На этом месте Лева осекся и удивленно замолк, размышляя, почему его занесло на морскую тему.
На помощь товарищу пришел Ерофей Павлович. Он проникновенно спросил тролля:
— Тебе приятно напоследок смотреть на наши рожи? («Язык» отрицательно затряс головой.) — То-то! Перспективы у тебя мрачные,- кивок в сторону Задова, угрожающе размахивающего штопором.- Мой ученый коллега обычно засверливает врагов насмерть. Эта маленькая слабость доставляет ему большое удовольствие!
— Вот и нет! — опешил Лева и спрятал перочинный ножик за спину.
— Вот и да! — Ермак выразительно подмигнул.- Все знают об этом.
— Клевета и ложь! — Лева уже успел позабыть о пленном. Ему никогда не нравилось, когда его обвиняли в военных преступлениях.- Мне доставляет маленькое удовольствие рыбалка, а большое — Василиса.
Ермак начал подмигивать одновременно двумя глазами. Со стороны это напоминало нервный тик. Кузнецов с возрастающим интересом наблюдал за подчиненными, флегматично жуя очередную травинку. Наконец до Левы дошло…
— Я просто следовал традициям, а заодно проверял «правило буравчика» из физики.- Добавив пафоса в голос, он процитировал: — Как гласит кодекс партизана, если враг молчит — его можно засверлить! И вообще, жестокость — понятие относительное!
— Неужели?! — Всегда непрошибаемый командир слегка опешил.
— Как здоровье вашей мамы? — встрял Петруха, давя на потаенные жалостные струнки.
Тролль горько заплакал, громко хлюпая носом. Слезинки успевали скатываться только до середины щеки, впитываясь в густую шерсть. Кузнецов доброжелательно кивнул. Клиент дозревал на глазах. Пришло время приступать к заключительной фазе допроса. Одним движением командир вынул кинжал из ножен, висящих на поясе. Николай в два шага оказался рядом с троллем. Пленный попытался отползти от разведчика, извиваясь связанным телом, как угорь на берегу. Не получилось, ему мешало дерево. Он уперся спиной в ствол, дальше хода не было. «Язык» замер, зажмурив глаза и втянув голову в плечи, полностью покорившись судьбе. Николай поднес кинжал к лицу тролля и неуловимым движением перерезал кожаный ремешок, фиксирующий кляп в пасти, чтобы его нельзя было выплюнуть или на крайний случай сжевать. Это зависело от фантазии или сытости пленного.
Тролль осторожно открыл один глаз. Убедившись, что встреча с вечностью откладывается, он с облегчением выплюнул изжеванный носовой платок Петрухи. Глубоко вздохнув, пленный набрал полную грудь воздуха и затараторил без остановки:
— Не брал, не участвовал, не ловил, не видел, не слышал, не знаю, не помню, не привлекался…
Он замолчал, после того как Задов вытащил из-за спины руку и показал ему штопор. Заткнувшийся тролль умоляюще смотрел на Петруху, безошибочно определив в нем самого доброго.
Молчаливый Кузнецов интуитивно внушал ему безотчетный страх. Остальных он просто опасался. Особенно ученого в полосатой майке и с маленьким ножичком в руках. Зачем нормальному человеку таскать с собой ненужную вещь? Такая игрушка ни в бою, ни в плотницком деле не пригодится. Этой штукой можно причинять исключительно боль и страдания.
— Рассказывай по порядку. Начни с того, как вы здесь очутились,- наметил русло беседы Кузнецов.
Он пока не спешил убирать кинжал обратно в ножны, ободряюще поигрывая лезвием у лица связанного. Хищная полоска стали, весело сверкая на солнце, перепрыгивала из одной руки в другую. Со стороны могло показаться, что она живая, а человек в зеленой немецкой форме безуспешно пытается поймать ее ладонями.