Кузнецов по-прежнему слушал вполуха. Глядя на приближающуюся колоду, он не мог понять, из-за чего сыр-бор. Стоило переться в такую даль, карусель гонять! Сейчас подплывет ближе, и расстреляем в упор из трех стволов. С ППШ на мамонта можно ходить. Задов уже лег, заняв огневую позицию за небольшой кочкой. Садко снял с плеча автомат и устроился между двумя валунами.
Кузнецов пристроил ППШ в широкую развилку высохшего дерева и повел стволом из стороны в сторону, примериваясь к сектору обстрела. Он выбрал себе позицию немного в стороне от товарищей, на небольшой возвышенности. Какая-никакая, а господствующая высота.
Принято думать, что крокодилы глупы и неразвиты. Может, это и так. В Африке никто из десантников не был. Из всего экипажа за границей на родной Земле бывал только Кузнецов. Оба раза в одной и той же стране. От черного континента ее отделяли тысячи километров, и крокодилы в ней не водились. Там хватало двуногой нечисти. Природа справедливо решила, что переизбыток людоедов на квадратный метр будет перебором.
Если бы озерный монстр мог говорить, он бы сказал, что ему грех жаловаться на обоняние, зрение и тонкий слух. Со всем этим у него был полный порядок. Были проблемы с мозгом из-за его крошечного размера, но такая мелочь, как разум, с избытком компенсировалась набором древних могучих инстинктов. Для выживания этого хватало с лихвой.
Кузнецов прижал щеку к прикладу и приготовился к стрельбе. Сколько, сколько еще можно ждать? Задов зачарованно смотрел сбоку на плавно двигающийся ствол командирского автомата.
— Огонь открывать по моей команде! — сказал командир.
В засаде главное — хладнокровие и выдержка.
Над головой парили оранжевые птицы с широкими перепончатыми кожаными крыльями. В душе у командира группы зашевелилось беспокойство, что-то шло не так. Обыкновенный человек подавил бы это чувство простым усилием воли, но Николай привык доверять интуиции — своему неосознанному опыту.
Из воды, шумно отфыркиваясь и издавая скрипучие звуки, вынырнул хозяин озера. Сначала над поверхностью показалась голова. То, что они видели раньше, было кончиком морды с ноздрями. И вот он выходил из воды — все больше и больше… Казалось, телу зверя нет конца.
Над водой вздыбилась огромная туша и теперь выбиралась на берег. Хорошо были видны маленькие злые блестящие глазки и полуметровые клыки, торчащие из пасти. Крупные костяные чешуйки на теле примыкали друг к другу без малейшего зазора. Совершенная броня, созданная природой, выглядела устрашающе. Вода стекала с тела зеленоватыми потоками. На шее зверя болтался ком бурых водорослей, зацепившийся за один из костяных шипов.
Он еще не полностью вышел на берег, а двигался по отмели, шустро перебирая могучими лапами. Все тело, от загривка и до кончика хвоста, было утыкано широкими костяными шипами. Перед ними во всей красе стоял ископаемый ящер. Таких красавцев Николай раньше видел только в книжках по палеонтологии.
Ящер выбирался на берег, почти все тело уже показалось из воды. Поворачивая бугристой головой на короткой шее, он осматривался, выискивая шустрых двуногов с нежным мясом. Наконец с громогласным ревом он полностью вылез из воды на берег.
Бесстрашные охотники разбегались от него в разные стороны. Они на ходу бросали оружие, чтобы ничего не мешало бегу. На землю летели копья, луки, колчаны со стрелами. Все колющее и режущее было брошено. Один даже сорвал набедренную повязку и теперь мчался впереди всех в чем мать родила. В этом забеге, где призом была возможность уцелеть, он лидировал. Вождь не зря втирал охотникам в ноги снадобье из заячьих сухожилий. Отступление мужчин племени было блистательным и быстрым. Ящер замер. Маленький мозг не мог решить, за кем погнаться. Слишком сложно, слишком…
Кузнецов проводил аборигенов обескураженным взглядом. Стало ясно, что ждать от них подмоги смысла не было. Охотники уже исчезли в лесу, лишь на опушке качались ветки, подтверждая их недавнее присутствие.
Ящер, разбрызгивая жидкую грязь и ил, ринулся по следам, горя желанием расправиться со всеми, а заодно и перекусить.
Командир группы перевел предохранитель на автоматический огонь и прицелился.
— Огонь! — рявкнул Николай, одновременно нажимая на спусковой крючок. Автомат послушно отозвался в его руках громкой очередью.
Стрелять начали с дистанции прямого выстрела. Пули рикошетили от чешуи под немыслимыми углами.
Чудище оглушительно ревело. Пули все-таки причиняли ему сильное беспокойство, но сильнее всего досаждали необычные звуки. Пасть, усаженная кинжаловидными зубами, судорожно раскрывалась и закрывалась. Голова поворачивалась из стороны в сторону, выискивая врага.
Одна из автоматных очередей наконец угодила в цель.
— Попа-ал! — радостно завопил новгородец.
Садко был абсолютно уверен в успехе. Автомат командира молчал: перекосило патрон в магазине, а Задов менял опустевший диск к ППШ, получалось, что стрелял один купец.
Монстр замер, словно натолкнувшись на преграду. Он потер лапой пустую глазницу с выбитым пулей глазом и обиженно заревел. Боль еще больше разъярила его, и он рванул вперед. Нагромождения плавника и большой ствол подмытого водой дерева не задержали его ни на мгновение. Окривевший на один глаз и озверевший от боли ящер даже не заметил преграды.