Зашедши пообедать в ресторацию (в клоб идти было по времени рано), повстречали мы еще одного знакомца. И встреча сия неприятное чувство по себе оставила.
В ресторации, в окружении зело сомнительных персон, восседал наш однокашник по корпусу Витас Марецкой. В каком же бедственном положении он теперь!
В кампании против амалупцев Витас премного геройствовал, но в битве — один супротив двух василисков — частично окаменел. Вышед в отставку, по внешнему своему уродству и свирепому нраву лишился он привычнаго общества и теперь карточный шулер. Пенсион свой спускает на пианство и всякий день за картами бывает бит. О чем оный нам и поведал, поминутно за наш щет выпивая. Напившися, он очевидно забылся и возжелал с нами в карточки перекинуться.
— Как я есть геройский герой, — объявлял он, — и имею семьсот золотых долгу, то желаю отыграться. Вот ты, — говорил он мне, — не желаешь играть, так купи у меня хоть девку! — Каковая девка с тупою личностью, пьяная, тут же пребывала. — Купи! За четыреста отдам! — уговаривал он. — Можешь с фронтиру ея брать, можешь — с тылу. На все горазда!
— Ни к чему мне, — смущенный сией откровенностью, я ответствовал.
На все горазда!
— Ни к чему мне, — смущенный сией откровенностью, я ответствовал. — Да и к тому же, верно, она воровка.
— Ничуть не воровка, — возражал мне Витас. — Со мною уже несколько ден, а ничего у меня не пропало!
Хотел я было возразить, оттого не пропало, что нечему у тебя пропадать, да воздержался. И стало мне горько — так мы еще молоды, а что с нами делает злодейская судьба! Иной болван и невежа, отцовские деньги мотая, в ус не дует, а иной, уважения достойный, пребывает в ничтожестве и горе.
Хотели мы с друзьями поднести ему денег с тем, чтобы он переменил жизнь свою и честь Пажескаго корпуса не срамил, но плюнул он на нас и, обругав, отвернулся.
Случай сей настроение мое зело омрачил. Так что обедал я без аппетиту. Но друзья, ипохондрию мою наблюдая, вызвались меня по городу проводить. И зрели мы зело много волшебств, как-то: многоцветных фонтанов, каковые в ночное время свет испущают, нарочито самодвижущуюся лестницу из хрусталя, знатным колдуном устроенную в подарок городу, восьминога, в бассейне на площади Торжеств танцевать обученного, а такоже живого арапа, каковой с подносом для визитных карточек в приемной у графини де Нуар стоит. Зрел я тако же и развод ея величества гвардейцев и был немало разочарован — взамен прежних голубых панталон с шитьем у них ввели невообразимыя какие-то шаровары, весьма уродливыя. Правильно-таки не пошол я в гвардию!
Обошли мы и увеселительные балаганы подле зверинца. Был там балаган, в каковом судьбу по руке гадали. В нарочитую дырку руку с монетой суешь, тебе и предрекают. Со смехом протянул я руку свою, а дура-гадалка, чистотой и изяществом ея смущенная, приняла меня не иначе за даму и посулила мне богатаго любовника. То-то смеялись мои приятели!
Таскались мы таким манером до вечера, а с тем переменил я наряд и, надев новый паричок (теперь носят с шестью букольками, по три букольки на сторону, и гораздо рисовой пудрой присыпают), отправился в ассамблею, что все в том же дворце графини де Нуар проходила.
Встретившись по условленному с однополчанами моими, прошед я в залу, где дам и кавалеров различного фасону общим числом штук двести узрел. Я было заробел, но приятели мои подвели меня к очаровательной графине и тут же представить ей не преминули.
Графиня сия, дама умная и любезная, меня своим подругам отдала в плен. Все они, хотя и жеманницы, столь были хороши, что попал я среди них как бы в цветник.
Дабы блеснуть остроумием, поведал я сим дамам о том, како иные деревенские помещики под видом мытья занимаются в банях утонченным развратом при помощи терний, каковыми их девки потчуют. Дамы охотно посмеялись, а одна из них, баронесса дю Ш*, так мне сказала:
— Ежели вы, любезный кавалер, до подобных развлечений охотны, то знайте, что при дворе государевом этими днями коварную шпионку и злодейку изобличили, именем Феанира. Каковая Феанира под ложным именем княгини Траяны при дворе секреты выведывала и, говорят, обокрала верховного чародей-министра. Но по случаю злодейку схватили и в Дворянской тюрьме содержат. В ходе же следствия решено мерзавку пытать посредством розог и палочных ударов по пятам. Каковая пытка на днях же произойдет, и любой желающий по подписке на нее может абонементик приобресть. Впрочем, — баронесса жентильно зевнула, — преступница безобразна и стара…
Я же, опытом наделенный, смекнул: коли одна женщина про другую говорит, что та стара и безобразна, верно, она нарочито молода и приятна. Впрочем, развлечения подобныя для меня излишне чудачны и нужды нет знать, стара ли преступница или напротив.
За сим были танцы, в которых я преуспел до судорог в икрах, а потом — шарады и аллегории.
Мы с баронессою аллегорию устроили — «Любопытство, Откровенностию посрамленное» — весьма искусно, что все присутствующие подметили.
После угощался я мороженым и перепробовал осемь сортов, ради каких причин горло мое запершило.
Возвращался я домой совершенно разбитый, ног под собою не подозревал и ошибкою чуть не вошел в окно лавки табачника, что рядом с моим домом.