Вытащил из упаковки часы, снова залюбовался. Настоящие часы фирмы «Шму» с маятником и боем. В прекрасном состоянии. Он провел пальцами по гладкой белой незамутненной поверхности, коснулся глаз, усиков на улыбчивой мордочке. И упаковка оригинальная, и выглядят новенькими, с иголочки.
Что ж, вполне можно прямо сейчас повесить на стену. Куда только? Стены уже сплошь завешаны взятыми в рамки официальными членскими билетами фан?клубов «Тени» и «Дока Сэвиджа», Стражей Свободы имени Капитана Америка, Американского молодежного юридического общества, Клуба юных контрразведчиков имени Дэвида Хардинга и прочего, и прочего.
Что тут скажешь? Надо признаться, я — клубный завсегдатай.
Квартира заставлена викторианской мебелью из золоченого дуба с волнистым рисунком. Стенные полки прогнулись под тяжестью аккуратно расставленных вещиц, накопившихся за долгие годы, любая горизонтальная поверхность комодов, секретера, столиков на ножках с копытцами и шарами загружена.
Наконец выяснилось, куда войдут часы: прямо над розовым горшком для цветов той же самой фирмы «Шму», в который еще ничего не посажено. Только собрался искать молоток, как опять зазвонил телефон. «Папа, дай мне, пожалуйста, передохнуть».
Однако звонил не отец.
— Джек, это Джиа. Ты дома?
Голос странный… Он схватил трубку:
— Для тебя всегда. В чем дело?
— Сажусь в такси. Просто хотела проверить, на месте ли ты.
— Случилось что?нибудь?
— Приеду — расскажу.
Щелчок.
Джек медленно опустил трубку. Определенно взволнована. Интересно, что стряслось? Не с Вики, будем надеяться. Впрочем, тогда она бы сказала.
Ну, скоро выяснится. В это время дня не так трудно доехать из Западного Виллиджа до Верхнего Вестсайда. Независимо от причины, неожиданный визит Джиа — подарок.
Он принялся перебирать в памяти эпизоды бурных отношений, которые то прерывались, то возобновлялись. Вспомнил, как отчаянно убивался, решив, что все кончено бесповоротно, когда Джиа узнала, чем он зарабатывает на жизнь, — или подумала, будто узнала. Посчитала его каким?то наемным убийцей — максимально далеко от истины — и, даже увидев за реальным делом, даже когда он своими методами спас жизнь ее дочки Вики, все?таки не одобрила.
Спасибо, хоть вернулась. Неизвестно, что стало бы с Джеком без Джиа и Вики.
Вскоре послышались шаги на лестнице, ведущей к его квартире на третьем этаже. Он повернул рычаг, открывавший систему с четырьмя болтами, распахнул дверь.
Как обычно, увидев стоявшую на площадке Джиа, ощутил внутри приятное горячее содрогание. Короткие светлые волосы, идеальная кожа, голубые глаза — часами стоял и смотрел бы.
Короткие светлые волосы, идеальная кожа, голубые глаза — часами стоял и смотрел бы.
Только лицо в данный момент напряженное, всегда крепкое тело как?то ослабло, безупречная кожа пошла красными пятнами.
— Джиа, — начал Джек, морщась от боли в ее глазах, втаскивая ее в квартиру, — в чем дело?
Она бросилась к нему в объятия, захлебываясь потоком слов, рассказывая, как у больных СПИДом детишек украли рождественские игрушки. И, закончив, расплакалась.
— Ну?ну, — пробормотал он, покрепче ее стиснув. — Все будет в порядке.
Известно, что Джиа не часто выплескивает эмоции. Конечно, она итальянка, но уроженка Севера, в ее жилах, пожалуй, больше швейцарской крови. Чтобы вот так вот рыдать… надо действительно пережить нечто ужасное.
— Главное дело — полнейшее бессердечие, — всхлипывала она. — Кто мог такое сделать? И как ты можешь с таким чертовским спокойствием к этому относиться?
О?хо?хо.
— Вижу, тебе надо на чем?нибудь злость сорвать. Понимаю, ты сильно расстроена, Джиа, но я?то тут не виноват.
— Ох, знаю, знаю. Только… ты там никогда не бывал. Никогда не видел малышей. Никогда на руках не держал. Джек, у них нет ничего. Даже заботливых родителей, не говоря уж о будущем. Мы собирали игрушки, чтобы устроить им славное Рождество, великолепное Рождество — для многих последнее. А теперь…
Снова слезы.
Господи, какой ужас. Надо что?то сказать, что?то сделать, как?то успокоить ее.
— Знаешь, какие там были подарки? Я имею в виду, есть какой?нибудь список? Если есть, давай мне, я другие куплю…
Она отстранилась, пристально на него глядя.
— Мы их получили от благотворителей, Джек. Почти все подарки завернуты и готовы к раздаче. Покупать другие не надо. Надо эти вернуть. Ясно?
— Ясно… и не совсем.
— Надо найти подонков, которые это сделали, и проучить как следует… Чтоб это послужило примером… публичным примером. Понятно?
Он постарался спрятать усмешку.
— Кажется, понятно. Ты хочешь, чтоб следующий подонок, которому подобная мысль взбредет в голову, дважды, а то и трижды подумал, прежде чем браться за дело.
— Вот именно. Вот именно.
— И кто же конкретно, — с преувеличенной наивностью, по?прежнему сдерживая улыбку, продолжал Джек, — по?твоему, должен его проучить?
— Тебе прекрасно известно кто, черт побери, — отрезала она, пригвоздив его взглядом.
— Неужели же я? — Он наконец позволил себе усмехнуться. — А я думал, ты этого не одобряешь.
— Не одобряю. И никогда не одобрю. Но в этот единственный раз…
— Как?нибудь переживешь.
— Да. — Она отвернулась, скрестив на груди руки. — Один?единственный раз переживу.