— Извините, — пожал Джек плечами.
— Господи, не извиняйтесь, раз уж вытащили меня из фургона.
— Возможно, не следовало этого делать.
— Не смешно.
— Я серьезно. Только сейчас додумался, что лучше бы сделать то же самое, а вас не вытаскивать. Оглоушить вашего брата вместе с двоими другими, отставить открытую дверцу и вас, привязанную к сиденью, вы бы закричали, позвали на помощь, кто?нибудь вас обнаружил бы, вызвал полицию. Я бы исчез на другом краю города, а вся троица сидела бы сейчас в камере в Южном Мидтауне.
Чертовски досадно, что вовремя не подумал.
Алисия медленно кивнула:
— Правда, было бы идеально. Да ведь мне тоже в голову не пришло. Одного хотелось — выпутаться из проклятого пластыря, выскочить из фургона.
— А я старался прикинуть, сколько ребят придется еще обрабатывать.
— Да, — сказала она, наклоняясь вперед с игравшей на губах скупой, напряженной улыбкой. Скотч начинал действовать. — Расскажите. Оба крупней вас. И фокус с глазами не повторялся, я знаю. Как же вы их побили? Карате? Кунг?фу?
— Внезапность, — объяснил Джек. — Лучшее оружие. Будь они наготове, вышел бы совсем другой результат. А они увидели перед собой испуганного беззащитного парня. Легкую добычу. Второй даже улыбался, видя мою беспомощность. Я расчетливо бил — по носам, по коленкам. Даже самый крупный мужчина с порванной коленной связкой или вколоченными в череп носовыми костями не доставит больших неприятностей. Я застал их врасплох. Но это срабатывает лишь однажды. Если бы снова с ними столкнулся, пришлось бы придумывать что?то другое.
— Пожалуйста, разрешите спросить, — осмелилась Алисия. Джек заметил, что она смотрит на его руки. — У вас на больших пальцах ногти гораздо длиннее, чем на других. Можно узнать, почему?
— По?моему, объяснение вам не понравится.
— Но мне хочется знать. Очень хочется.
Джек набрал в грудь воздуху.
— Попадаешь порой в переделки, где дела идут далеко не так гладко, как нынешним вечером. Иногда валяешься в грязи, на полу, бодаешься, кусаешься, когда надо пользоваться каждым известным тебе трюком, каждой частью тела, чтобы просто остаться в живых. При этом полезно иметь колющее оружие. — Он поднял и скрючил большие пальцы с длинными ногтями. — Никому не желательно выйти из драки с выколотым глазом.
Алисия побелела, выпрямилась на стуле.
— Ох.
Я предупреждал, мысленно напомнил Джек.
Он внимательно разглядывал парня на рекламе «Сэма Адамса», что не совсем помогало, поэтому постарался перевести беседу с собственной персоны в более интересную область:
— Я сегодня вас уже спрашивал, но с утра положение дел изменилось. Каков ваш следующий шаг?
— Точно не знаю.
— Хватать вас на улице было опасно, рискованно. Мне это подсказывает, что они дошли до отчаяния. А отчаявшиеся люди делают до безумия глупые вещи. Вы можете пострадать.
— Не знаю, видно ли было в их нынешних действиях хоть какое?нибудь отчаяние, — задумчиво проговорила она.
— Томас мне заявил, что уверен в победе, это лишь вопрос времени. По?моему, не блефовал.
— Может, какой?нибудь срок истекает.
— Возможно. Но у меня такое ощущение, что нынешнее происшествие не имеет ни малейшего отношения к юридической тяжбе. Томас с таким жутким страхом и злостью грозил: «Если когда?нибудь, хоть когда?нибудь снова попробуешь уничтожить дом»…
— По?вашему, это прямая реакция на миссию Фитиля Бенни? Кажется, они немножечко переборщили.
— Еще бы. Но Томас в самом деле боится. Безумно боится, чтоб дом не сгорел.
— А безумцы опасны. — Джек легонько стукнул кулаком по столу. — Почему же он сходит с ума из?за этого дома?
Душа кричит криком, требует ответов.
— Раньше мне в самом деле было плевать, — призналась Алисия, — а теперь тоже хочется выяснить. Помогите.
Думал, уж никогда не попросишь.
Только не следует демонстрировать чрезмерное рвение. Еще остается вопрос об оплате.
— Ну…
— Слушайте. — Она напряженно подалась вперед, понизила голос. — Томас хочет меня запугать. Я ему не позволю. В доме находится что?то ценное, что в это ни было. Очень ценное. Наличными я заплатить не могу, берите себе все, что найдем.
— Условное вознаграждение, — задумчиво кивнул он, словно ему никогда это в голову не приходило. — Я обычно работаю за наличные, но, раз уж ввязался, сделаю исключение.
— Замечательно!
Редкий случай — увидеть улыбку Алисии.
— Только все не возьму. Оно ваше по праву.
— Мне ничего не надо.
— Возьму двадцать процентов.
— Все берите.
— Как же можно взять все? Это было бы несправедливо.
— Если пожелаете, швырните свою долю в реку, но либо мы делимся, либо я откажусь.
В конце концов Джек уговорил ее ограничить его долю одной третью, на том и порешили.
— Когда сможете приступить? — спросила она.
— Я уже приступил. — Он поднялся и бросил двадцатку на стол. — Давайте проедемся.
10
Не возникло необходимости просить таксиста проехать мимо дома помедленней. Машины еле?еле ползли по Тридцать восьмой улице.
Автомобиль с двумя охранниками по?прежнему стоял перед подъездом.
Джек обратил внимание, что Алисия даже не взглянула в окно. Сидела, крепко обхватив себя руками.
— Когда собираетесь идти искать? — прошептала она.
Таксист?англичанин с весьма нетерпеливым видом вряд ли много слышал за плексигласовой перегородкой, но, разумеется, лучше шептаться.