Господи помилуй, кто это может быть…
Она практически ни с кем не общается. Даже не помнит, когда кто?нибудь сюда заглядывал в последний раз.
Алисия подошла к двери, взглянула на панель домофона справа на стенке. Что надо делать?.. Две кнопки — судя по маркировке, одна для ответа, другая открывает дверь. Нажмем первую.
— Да?
— Мисс Клейтон? — спросил мужской голос. — Это вчерашний детектив из полиции, Уилл Мэтьюс. Можно пару минут с вами поговорить?
Детектив Мэтьюс, удивилась она. Чего ему нужно?
Один из полицейских, снимавших с нее показания. Довольно молодой, приблизительно ее ровесник, может, чуть старше, вчера был любезен, сочувствовал, терпеливо ждал, пока она справится с дрожью, с отливом адреналина после инцидента.
Зачем сюда явился? Почему сейчас?
Возникло иррациональное опасение, что ему стало известно о планах поджога. Вдруг ее как?нибудь выследили, связали с Джеком, с теми, кого она расспрашивала насчет поджигателя? Если…
— Мисс Клейтон, — повторил детектив, — вы меня слышите?
— Слышу. Вы меня просто застали врасплох, вот и все. Я вас не ждала. В чем дело?
— Можно поговорить наверху… у вас?
— Конечно, — спохватилась Алисия. — Извините.
Нажала другую кнопку, подержала несколько секунд, потом отскочила от двери, забегала по квартире.
Успокойся, велела она себе. Дело просто касается вчерашнего извращенца. Наверняка. Вряд ли детектив еще что?то разнюхал.
Опустила глаза, охнула, видя на себе одни колготки. Кинулась в спальню, схватила штаны от тренировочного костюма, глянула на себя в зеркало над комодом.
Ужас. А волосы — смотреть страшно!
Потянулась за щеткой, стараясь привести в порядок сбившиеся во сне пряди. Не столько намереваясь произвести впечатление своей внешностью на детектива третьей степени нью?йоркского городского полицейского департамента Уильяма Мэтьюса — ничего подобного, — сколько желая выглядеть более?менее презентабельно.
Снова взглянула в зеркало, пожала плечами. Ничего не поделаешь. Что есть, то есть.
Опять пошла к двери, открыла, услышала шаги поднимавшегося по лестнице детектива. Наконец над площадкой показалась голова. Лицо раскраснелось, снятое пальто переброшено через плечо. Он остановился, взглянул на нее, пропыхтел:
— Сколько раз в день вы это проделываете?
— Как минимум, четыре.
Коп преодолел последние ступеньки, направился к ней, еле волоча ноги.
— Вы определенно в отличной форме.
— Лестница — мой персональный тренер, — улыбнулась Алисия.
Жилье на четвертом этаже, куда приходится взбираться по лестнице, имеет свои недостатки — порой нет никаких сил подняться, а с покупками мука смертная, — но она ни на что бы не променяла студию с потолочными фонарями.
Детектив помедлил на пороге:
— Можно?
— Заходите, — пригласила Алисия, отступив в сторону.
Когда он проходил мимо, заметила редеющие с обеих сторон на висках светлые волосы. Вчера не обратила внимания. Наверно, отсюда такая короткая стрижка. Все равно, похож на мальчишку, особенно когда улыбается. Высокий, с хорошим сложением, кожа чистая, щеки румяные, яркие голубые глаза. Неотразим почти для любой женщины.
Кроме Алисии.
— Чем я могу вам помочь, детектив? — спросила она, закрыв дверь и поворачиваясь к нему лицом.
— Возникла какая?нибудь проблема?
И приказала самой себе: веди себя нормально. Норма?а?а?ально, споко?о?о?ойно.
— И да и нет. — Он оглянулся, как бы присматриваясь, куда можно повесить пальто. Алисия промолчала. Не пригласила пройти. Не хочется, чтоб он себя чувствовал непринужденно.
— Насчет вчерашнего?
— Верно. Флойд Стивенс, которого вы обвиняете в домогательстве, делает угрожающие заявления.
— Из тюрьмы?
— Нет, не из тюрьмы. Адвокат добился освобождения под залог, так что он успел домой к обеду.
Проклятье! Была надежда, что этот гад хоть одну ночь проведет в камере среди других подонков. Говорят, заключенные плоховато относятся к насильникам над детьми.
— Превосходно! — воскликнула она. — Значит, он снова свободно разгуливает по улицам, имея полную возможность отлавливать и пугать малышей. Ничего себе система.
— Фактически угрожает не он, а его адвокат.
Алисия застыла на месте.
— Почему? Неужели потому, что кто?то увидел, как его извращенец клиент сует руку в трусики маленькой девочки? Щупает четырехлетние гениталии?
— Ну, естественно, он утверждает, что клиент ничего подобного не делал, вы все совершенно неправильно поняли и без всякого повода нанесли бедному мистеру Стивенсу тяжкие телесные повреждения.
— Чего еще можно ждать от адвоката?
— Да, но…
— Что? — Она сглотнула комок в горле. Язык превратился в наждачную бумагу. — Вы ведь ему не верите, правда?
— Нет. Только должен предупредить: Канесса Джексон вам тут не поможет. Девочка абсолютно ничего не соображает.
— А как бы вы думали? Ей всего четыре, она перепугана до сумасшествия.
— Ну… она… не совсем…
Детектив с трудом подыскивал нужное слово. Пришлось подсказать:
— В своем уме, вы хотите сказать?
— Я хотел сказать, умственно отсталая, только слышал, что больше так не говорят.
— Правильно. Теперь принято говорить «психически неполноценная», но у Канессы не только психические проблемы. У нее еще ВИЧ?инфекция и наследственная наркомания. В пренатальный период, то есть до рождения, не получала никакого ухода, никакой помощи. До выхода на свет Канесса жила в чреве некоей Аниты Джексон, почти постоянно лишенной рассудка. В любую минуту, когда ей не хватало до полного одурения, она ради денег на очередной кубок счастья занималась сексом всевозможными способами, какие только можно и даже невозможно представить. Наконец, через семь месяцев истерзанная матка выкинула Канессу в мир в каком?то закоулке. В некий точно неизвестный момент — то ли собственно при рождении, то ли вскоре после — мозг Канессы не получил необходимого кислорода, после чего она почти все время пребывает в полубессознательном состоянии.