И вот — утро среды. Утро ответа. Уже к девяти в кабинет Си-Джи явился дядюшка Би собственной персоной; пришлось его впустить. Войдя, он немедля заорал что-то невнятное, «я тебя предупреждал» или что-то еще более остроумное и уместное.
Си-Джи терпеливо слущал старого стервятника, прикидывая в уме разные обстоятельства. Было совершенно и окончательно ясно, что он проиграл. Нефтяные короли сделали безошибочный ход: теперь никто не поверит, что в мир явилось эпохальное изобретение.
Было совершенно и окончательно ясно, что он проиграл. Нефтяные короли сделали безошибочный ход: теперь никто не поверит, что в мир явилось эпохальное изобретение. Ни пресса, ни президент страны, никто. Более того, если он начнет объясняться, вопить, что вместе с опытным цехом детройтского завода взлетело на воздух чудо XXI века, его обвинят в преступлении, да в каком! Что он, желая прославиться, запустил эту утку в национальное телевидение и в крупнейшие газеты Америки, а затем приказал взорвать цех. Чтобы никто не сумел уличить его во лжи. Вот так. И всплывет, что он отослал семью в неизвестном направлении… так-то… И еще обнаружится, что охрана цеха была изменена — охранял ворота почему-то не штатный охранник, а старший офицер заводской полиции…
— Хочешь кофе, дядя Би? — спросил Клем.
— Я хочу, чтобы ты… уважал! старшего! родственника! — проорал дядюшка. — Они бы! Тебя!! Озолотили!!! А ты что?! Три дня ему надо было думать, прежде чем получить два миллиарда! Три миллиарда! Идиотство! Я-то знаю, что… — он осекся, вытер лоб и как бы с недоумением огляделся по сторонам.
— Так что ты знаешь, дядя? — немедленно спросил Клем. — Может, бренди тебе плеснуть?
— Ну, что… Что ты попытался дать интервью Лошадке, — неожиданно смирно ответил Би.
Си-Джи усилием воли заставил себя остыть, не трясти старика за плечи, не наливать себе бренди — не делать очередных глупостей. Нечто жужжало в голове, нечто очень важное, но пока неуловимое. Ночью звонила Энн — узнала в своем европейском захолустье о взрыве. Почему-то спросила, «не пострадал ли наш большой друг», то есть Эйвон. А! Вот оно что!..
— Извини, дядя, — срочное дело. — Он включил интерком. — Мисс Каррингтон, узнайте, пожалуйста, где Мабен, и пригласите его в приемную.
— Да, сэр, — нежно прожурчал динамик. — Очень много прессы внизу, сэр.
— Никого не впускать. Все. — Он подошел к дядюшке, придвинул кресло, сел — колени в колени. — Выкладывайте, сэр. В конце концов, мы одной крови.
— Ну что — выкладывайте… Вчера вечером мне звонили.
— Кто?
— Дан Эрикссон. Компания «Мобил», — добавил дядя неизвестно зачем и умолк. Помолчал и добавил; — Рассказал о твоих… поступках и предупредил…
— О чем?
— Что они аннулируют свое предложение. И просят передать, чтобы ты вел себя благоразумно, Клем наклонился к нему и спросил;
— Они тебе заплатили, дядюшка Би? Уже заплатили? Да?
Старик кивнул — горестно, однако с чувством собственного достоинства.
— Когда?
— Тогда же. В воскресенье утром.
— Эрикссон? Еще один кивок.
— И много? — вырвался у Клема не принятый вопрос. Но дядюшке вроде самому хотелось назвать сумму. Он сказал с некоторой гордостью:
— Пятьсот больших.
— Надеюсь, ты не оприходовал чек в банке?
— Пока — нет, — с вопросительной интонацией сказал Би.
Ага. Вот оно что. Вот он почему приехал. Спросить, может ли он положить на счет эти полмиллиона, полученные неизвестно за что. Не воспоследуют ли для него неприятности. И совершенно неуместно в перегруженной голове президента компании «Джи Си» пролетела мысль: да что же это, ведь мама такое чистое и бескорыстное существо, и богатая жизнь ее не то чтобы не испортила — она ее просто не замечает.
А этот… брат ее. Казалось бы, что ему эти полмиллиона, с его-то состоянием? А он за них удавиться готов. Спасибо хоть, что рассказал.
— Чек у тебя с собой? Нет? От чьего имени выписан?
— Неизвестная мне компания, Клем. Какой-то «Голубой ручей», Техас.
— Я бы не советовал класть эти деньги на счет, — сказал Си-Джи. — Знаешь, почему? Минуту… — Он быстро поколдовал над компьютером и проговорил:
— Да, конечно! У меня изрядный пакет акций этого «Ручья» — перспективная нефтяная компания… Игра понятна?
— Ло-о-вко, — с удовольствием объявил дядюшка. — Ты, значит, мне и заплатил? Ловко… Итак, ты полагаешь, не надо приходовать чек?
— М-м.
— Племянник… Что было там… в Детройте?
— Ваши эрикссоны уничтожили опытный образец машины, которая должна была перевернуть наш мир, — сказал Си-Джи. Сказал, может быть, больше себе, чем дядюшке Би. — Погибли люди. Тебе вручили грязные деньги, дядя Бенедикт.
Дядя немедленно завелся:
— Ах-ах! Грязные деньги! Где ты это видел чистые деньги? Платишь гроши своим рабочим, доводишь их до идиотизма на конвейерах, пьешь кровь из дизайнеров, наживаешь сотни миллионов — это чистые деньги, племянник?!
— Ладно, — устало сказал Си-Джи. — Убедил. Я провожу тебя до лифта?
Старик гневно фыркнул и засеменил к двери. Клем все-таки проводил его до лифта и кивнул Мабену, чтобы тот зашел.
— Прикажете докладывать? — спросил начальник охраны.
— Слушаю.
— Да, сэр. Сегодня нашли второй труп, водителя «Огайо транзит». Оба тела обнаружены рядом с шоссе — видимо, убийцы получили задание не скрывать следы преступления. Обнаружен еще и труп третьего мужчины, в точности тот же почерк: выстрелы в спину и в затылок, тело не пытались спрятать. Третий — черный, как и первый. Все, сэр, — И прибавил сдавленным голосом: