— Это для нас важно?
— Как оказалось — да. Он оканчивает Бауманку и, получив диплом инженера-механика, распределяется на номерной завод в Тенишево.
Он оканчивает Бауманку и, получив диплом инженера-механика, распределяется на номерной завод в Тенишево.
— Тенишево, Тенишево… Это танкоремонтный, что ли?
— Он самый. В начале восемьдесят девятого главный механик завода Т.А. Лаврентьев становится его «красным директором».
— На выборных началах?
— Именно. Для военного завода — нонсенс, но на верху, похоже, никто не возражал. Чем он занимался дальнейшие полтора года, я сказать пока не могу. Но в дальнейшем, его фамилия всплывает в списке соучредителей «Мегаполис Банка». Так же, соучредителем этого банка является российское представительство кипрской фирмы «Оушен меканик индастриал».
— Ну и что?
— Да, в общем-то, ничего, — глядя на меня с нескрываемым превосходством хорошо информированного человека, произнес капитан Бирюков, — кроме того, что в восемьдесят седьмом году она была куплена американским концерном…
— «Эй Джи спешел меканикс», — догадался я.
— Верно. И так, в начале девяносто первого года «Мегаполис Банк» выдает крупные кредиты под правительственную программу конверсии.
— Понятно, — прервал его я. — Август девяносто первого, нет правительства, нет возврата кредитов.
— Ясновидец, — усмехнулся Бирюков. — Но я тебе скажу ещё об одном исчезновении. В это же время из всех коммерческих изданий исчезает фамилия Лаврентьев.
— И появляется фамилия Горелов.
— Именно. Причем, заметь, генеральный директор «Мегаполис банка» через неделю после банкротства получает пулю в затылок у входа в подъезд собственного дома, главный бухгалтер исчезает бесследно. А новоиспеченный Тарас Горелов становится председателем правления инновационного коммерческого банка «Росконверсия».
— Ты подозреваешь его…
— Нет. Для этого у меня нет весомых оснований, а уж тем более, никаких улик. Я просто обращаю твое внимание на имеющуюся в деле цепь совпадений.
Это вообще особенность мышления Славы Бирюкова. Любой факт, а уж тем более цепочка фактов, попав в его поле зрения, обречены быть объектом пристальнейшей разработки вплоть до выжимания из них последней капли информации.
— Хорошо, продолжай, — поощряю я умственные изыски нашего аналитика.
— Продолжаю. Банк уже в открытую сотрудничает с концерном Горелова-старшего. В частности, он имеет лицензию на продажу «Эй Джи спешел меканикс» списанной военной техники Северной и Западной группы войск… Понятное дело, что вырученные деньги идут на финансирование конверсионных программ. На прямую этими программами занимается фирма «Приватир-Инвест».
— Генеральный директор — Тарас Горелов.
— Браво. Твоя логика безупречна. Так вот. Меня очень заинтересовало, какие именно программы курируют с этой фирмой.
— И что? — с замиранием сердца спросил я, понимая, что мой друг нащупал нечто весьма важное.
— Я решил провести разведку боем.
— Это понятно.
— Мне пришло в голову, почему бы моей консалтинговой фирме «Даймонд лей», Антверпен, Бельгия, не заинтересоваться российскими рынками.
— Ты решил помочь Горелову с иностранными инвестициями?
— Да, что то в этом роде. Я с моим водителем, телохранителем и переводчиком приехал в банк и провел первый раунд переговоров, — держа пальцы для ориентировки по трем векторам, как бы невзначай роняет мсье Бирюков.
Я с моим водителем, телохранителем и переводчиком приехал в банк и провел первый раунд переговоров, — держа пальцы для ориентировки по трем векторам, как бы невзначай роняет мсье Бирюков.
— Ну, давай, выкладывай.
— Да что выкладывать? В первом приближении все не просто пристойно, но и вполне почтенно. Перепрофилирование предприятий военно-промышленного комплекса, переоборудование и распродажа излишков военной техники, в общем, сплошь общественно-полезный труд.
— Не темни. Выкладывай, что ты там нарыл.
— Рыть придется вам. А я почуял запах, — водит перед моим носом своими изящными пальцами капитан Бирюков.
— Запах чего? — словно не замечая этого, интересуюсь я.
— Больших денег. Одно из главных достижений наших подследственных — это перевод в мирное русло Тенешевского танкоремонтного завода. Ныне такового уже не существует. Есть автосервисное предприятие и механический завод. Причем, в отличии от многих предприятий, ныне простаивающих, эти работают полным ходом. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Понимаю. Если удастся доказать, что завод по-прежнему продолжает заниматься танками, то похоже, что Горелов-сын пошел по стопам своего отца, и мы нащупали один из каналов массовой торговли оружием.
— Заметь, пока что это все только предположения. Никакого документального подтверждения наших домыслов пока не существует.
— У нас не существует, — поправил я.
— Да, — охотно согласился Слава. — Пока мы имеем только место, где следует копать. Дальше — действовать вам, — он замолчал, задумчиво глядя на мигающий экран телевизора. — Ладно. У тебя-то, что хорошего?
— Смотря что считать хорошим? У меня всплыл генерал Банников.
— Банников? Генерал-лейтенант, заместитель директора конторы? Депутат и президентский советник? — моментально выдал информацию капитан Бирюков, носивший, кажется, в голове все доступные сведения о сильных мира сего. — Занятно, занятно. В гореловской записной книжке его нет. Но это ещё ничего не значит.