Интересно, что означал сегодняшний визит Власенко ко мне домой? Уж никак не заход на огонек. Демонстрация возможностей? Быть может, быть может. Во всяком случае, когда я помогал Натали собираться, никаких новых «бытовых приборов» мною обнаружено не было. Это, конечно, значило не много. Беглый осмотр и зондирование фоновым детектором не давало никакой гарантии от «клопов» и «закладок». Полчаса — вполне достаточный срок для специалиста, чтобы стены приобрели уши, а двери — глаза. А если нет, что тогда? Судя по нездоровому интересу к платяному шкафу, можно предположить, что моих опекунов ни с того ни с сего заинтересовал мой гардероб. Вполне может быть. Как сказал один из закройщиков Глупого Короля: «Одежда порою может сказать о человеке куда больше, чем он сам». Я мысленно представил содержимое шкафа. Ничего предосудительного. Малый джентльменский набор советского офицера, проработавшего какое-то время за рубежом. Во всяком случае, думаю, что парадка майора морской пехоты со всеми положенными по чину приметами прохождения службы и высокими правительственными наградами произвела на незваного гостя надлежащее впечатление.
Одно можно было заявлять со всей уверенностью: интерес ко мне генерал Банников не терял. Интерес не совсем обычный, но все же вполне явный. Может быть, у меня паранойя, и я бегу от собственной тени. Будем надеяться, что наша скорая встреча расставит все точки над «и», а также всеми прочими буквами алфавита.
— Вы его ищете? — ещё раз переспрашивает Натали, видимо, принявшая мое молчание за внезапный приступ глухоты. — Он — шпион?
— Что-то вроде этого, — уклончиво отвечаю я.
— А куда мы едем?
— К друзьям. Тебе на время надо исчезнуть.
— Исчезнуть? Как это?! — в голосе моей любимой слышится явное недоумение.
— Очень просто. Чтобы тебя никто не нашел.
Неплохо начинается наш медовый месяц, во всяком случае, свадебное путешествие получается веселым. Я думаю, Наташа уже заметила замысловатость нашего маршрута, все те зигзаги, петли и спирали, которые описываем мы по столице, многократно проверяясь на предмет наружки. Вроде бы все тихо. Во всяком случае, стандартную слежку тремя машинами я бы уже обнаружил, а для квадратного метода, когда куда бы ты не подался, везде пересекаешь рубежи наблюдения стационарных оборудованных пунктов слежения, я, пожалуй, слишком незначительный объект. Если, конечно, нас каким-то образом не взяли за жабры и теперь не водят в ожидании приказа отвернуть головы. Впрочем, это уж вряд ли. Даже если нас действительно накрыли, что само по себе маловероятно, теперь у наших оппонентов должна появиться головная боль на тему, кто мы и откуда.
Однако достаточно тщательная проверка результатов не дала. Ладно, предположим, что хвоста действительно нет. Тогда задача следующая: тихо лечь на дно. Найти человека в Москве на первый взгляд практически невозможно, особенно если он того не желает. Но когда известны его профессиональные интересы, его окружение, маршруты и образ жизни, то круг поиска сужается непомерно. В моем случае, все эти сведения у противника вряд ли уже имеются, но рисковать все же не след.
— Скажи, ты называла гостю свое имя?
— Да, но только имя.
Не много, конечно, но и не мало. Если у Власенко хватит художественного таланта описать очаровательную хозяйку моего дома, боюсь, что, зная имя, вычислить её будет сравнительно просто. Фотографий с недавнего конкурса, на нашу беду, в городе предостаточно.
— Ладно. Ничего не поделаешь. Скажи, у тебя есть какая-либо подруга детства, у которой можно было бы переночевать?
— Подруга? — Она задумывается не несколько минут. — У меня есть тетя, точнее, даже не тетя, одногруппница моей матери по университету. Тетя Аля воспитывала меня, и души во мне не чает. Замуж она так и не вышла, живет в Чертаново одна с двумя кошками.
— Понятно. Быть может, это и подойдет. Как у неё насчет расспросов?
— Она так много говорит, что мало что слышит.
— Много говорит? Это плохо, — кривлюсь я.
— Ты не волнуйся, я ей что-нибудь душещипательное расскажу, она поверит.
— Ладно, на ночь сойдет. Командуй, куда ехать?
— Улицу Сумскую знаешь? Около метро.
— Не беспокойся, хозяйка, сейчас с ветерком докатим.
Тормозим у блочной девятиэтажки. Я провожаю Натали до лифта и, оставив её вешать лапшу на уши старой деве, отправляюсь к месту работы. Сегодня у меня сверхурочные. Сегодня у меня сверхурочные. Ну да ладно, не впервые. Ничего, с картами, которые у нас на руках, играть можно. И выигрывать тоже.
Сегодня у меня сверхурочные. Сегодня у меня сверхурочные. Ну да ладно, не впервые. Ничего, с картами, которые у нас на руках, играть можно. И выигрывать тоже. А что? Яковлева мы отрыли. Мы об этом знаем, а он — нет. Правда, пока что он по французским курортам прохлаждается, но когда-то вернется? А не вернется — мы его за любой границей достанем. По танкам у нас тоже вроде все прорисовывается. Вот Птаха ещё Горелова расколет, обрастет его дело необходимыми деталями: кто, куда и сколько, и прикроется лавочка со страшным грохотом, уж это обещаем. А как Тарас Алексеевич завалится, тут и до батюшки его со товарищи черед настанет. Это уже как водится: коготок увязнет — всей птичке пропасть. Давненько мы что-то господину Мюррею визитов не наносили! Вот обрадуется американская общественность, узнав, что бывший сенатор не только скупкой краденого пробавляется, но и вместе с родными и близкими отмывает деньги КГБ! То-то веселуха будет! Так что закончим дело — покажу Натахе извержение вулкана на Капитолийском холме. Потрясающее зрелище.
Удивление Бирюкова при моем появлении не знает границ.