— И все же мне хотелось бы четко понимать границы ваших полномочий, — прерывает сладкоголосого оратора правоверный слуга Аллаха.
— Полномочия — вообще вещь очень неопределенная, — уходит от прямого ответа наш мистер Икс. Но кто и где видел дипломата прямо отвечающего на вопросы? — Они будут зависеть от хода переговоров. Единственное, что я могу вам сказать абсолютно точно: распространение ислама на весь мир не входит ни в мои полномочия, ни в полномочия моего уважаемого коллеги.
Странно! Только это? Мог бы ещё честно признаться, что не уполномочен снимать с неба полумесяц и Альфу Центавра в целях размещения оных на знамени ислама. Что за прелесть — признаваться в общеизвестных вещах!
— Зато я могу обещать вам всемерную поддержку вашему делу с нашей стороны и со стороны наших союзников. Согласитесь, это немало.
— Не спорю, — отзывается Мансур аль-Камид как-то совсем по-европейски. Видимо, сказывается Гарвард, оконченный в годы далекой юности. — Однако, какая вам от этого выгода?
— Правительство Соединенных Штатов, как и правительство России, считают Ближний Восток на данный момент наиболее дестабилизированным и поэтому наиболее пожароопасным регионом мира.
— Ваши правительства в свое время немало постарались для этого.
— Ваше высочество, давайте воздержимся от взаимных упреков. Вы сами знаете, что с тех пор очень многое изменилось. Мы слишком близко стоим к краю бездны, чтобы спорить о многовековых распрях. Или не сказано в суре седьмой: «Разве же думают те, в сердце которых болезнь, что Аллах не обнаружит их злобы»?
— Аллах велик! И что из этого следует?
— Вести переговоры с десятком правительств, имеющих взаимоисключающие претензии друг к другу, думаю, вы с нами согласитесь, дело малоперспективное, да и надежды на получение договоренности, прямо скажем, не велики. Нам куда интересней поддерживать сильного лидера, способного объединить исламский мир и прекратить нарастающее экстремистское движение, ведущее к дальнейшему росту напряженности…
Я слушаю и дивлюсь, насколько тон и манера разговора отличаются от той с которой в девяносто первом велись подобные переговоры с шефом КГБ. На секунду у меня закрадывается предательская мысль: «Может быть, все же не он?» Повадки другие. Голос, однако, похож.
— В чем же будет заключаться обещанная вами поддержка?
— Это очень многогранный вопрос. Сюда входит и снятие эмбарго, и политика наибольшего благоприятствования, и прямые поставки продуктов. Народ-то ведь чем-то надо кормить?
О, эту фразу я уже слышал! Неужели же наш уважаемый оппонент все-таки начал повторяться?
— И, конечно же, военная помощь. Думаю, мне не придется вам доказывать, что без оружия, боевой техники, боеприпасов и запчастей, преимущественно, производства, преимущественно США и России, вам не удастся осуществить задуманное. Сюда же, полагаю, стоит включить и подготовку специалистов.
— За все это вы планируете получить большие деньги, — констатирует шейх, как бы напоминая, что речь идет отнюдь не о подарках. Однако попытка вести переговоры по западному образцу, лавируя на грани дипломатии и конкретики, явно не приносит ему успеха. Игра на чужом поле — вещь тяжелая.
— Несомненно — кивает американец. — Очень большие деньги. Однако гораздо меньшие, чем вам пришлось бы заплатить закупая все это в обход эмбарго, через третьи страны. Кроме того, смею вас заверить, подобная операция вам не удалась бы. Помнится, несколько лет назад, по-моему в девяносто первом году, на выставке в Абу-Даби вы уже пытались, кстати, от лица государства, вести переговоры с Россией о поставках вооружений? Если мне не изменяет память, с генералом Бумазеевым? Сначала он вроде бы не возражал, потом ответил резким отказом. Хотя те полтора миллиарда, которые вы предлагали за истребители МИГ-29, Су-27 и вертолеты Ка-50, были совсем не лишними для России?
— Да, это так. Не смотря на ваши гарантии, мы и сейчас не совсем уверены, что Россия способна быть надежным партнером в вопросе военных поставок.
— Ваша позиция в отношении моей страны в корне не верна, — наконец подает голос Принципал, молчавший дотоле, как Киса Воробьянинов во время основания союза Меча и Орала. — Я не говорю об официальном Кремле, его политика действительно нервна и непредсказуема, в данном же случае речь идет о тех людях, в руках которых реально находится большая часть рычагов управления государством. В чьих руках будущее России, точнее, обновленного Союза. Мы не разочаровываем ожидания наших партнеров, и вам это хорошо известно. Вот список того, что мы готовы поставит вам хоть завтра в случае достижения договоренности…
Как я уже говорил, со списком нам ознакомиться удалось. Читая его мне почему-то вспоминается другой список — трофеев, взятых нашей армией у дивизий фельдмаршала Паулюса, плененных под Сталинградом. Только вооружение и боевая техника на этот раз были качеством получше. Я выключаю магнитофон. Далее последовало цоканье языком и перерыв в переговорах с целью внимательного ознакомления с предложением…
Что-то здесь не так. Что-то не стыкуется. Создание единого исламского государства, поддерживаемого одновременно и США и Россией, — идея настолько абсурдная, что почти гениальная. Если предположить, что по воле Аллаха, да при помощи этих союзников нашему старику Хоттабычу удастся объединить под знаменем Ислама весь Ближний Восток, пусть даже не весь, но изрядную его часть, то и десяти лет не пройдет до того часа, когда, окрепнув, новое государство пожелает диктовать свою волю, причем отнюдь не только в этом регионе. Учитывая процент мировой нефтедобычи, приходящийся на долю возможной империи аль-Камида — это будет не слишком трудно.