* * *
Спустя некоторое время аэробус рассекает облака и заходит на посадку в международном аэропорту Кот д’Азур. Я слышу, как выползают шасси, и вскоре колеса касаются взлетно-посадочной полосы. Бонжур, милая Франция, привет, давно не виделись!
Мы не спеша покидаем аэрофлотовский лайнер и, пропустив вперед большую часть народа, вразвалочку направляемся в сторону таможни. Нам спешить некуда. Нас в любом случае дождутся.
Валера берет телефон и набирает известный номер.
— Але, мсье Лекомта, пожалуйста. Кто спрашивает? Скажите, что ему звонил Валери де ля Пластун. Не поняли? Не беда. Вы ему передайте.
— Валерка, ты что ли?! — доносится из трубки.
— Безо всякого сомнения, — отметая все возможные версии, отвечает мой друг.
— Ты откуда?
— Из аэропорта, — дает математически точное определение Валери де ля Пластун.
— Не понял, какого аэропорта? — настороженно осведомляется месье Лекомт.
— Пашка, лось ты почтовый, снимись с ручника. Из местного аэропорта, или их у вас тут несколько? — радостно гигикает Валера, столь похожий на кого-либо, могущего носить предикт «де ля», как его боевой товарищ — на вышеупомянутого «почтового лося».
— Охренеть! Сиди там, я сейчас прилечу, — резюмирует услышанное бывший «рязанец».
— Отставить, Паша! — командует мой друг. — У нас тут ещё кое-какие дела в городе. Освободимся, я тебе позвоню, а хочешь, запиши наш телефон.
Валера диктует номер, отвечая попутно на задаваемые вопросы.
— Нет. По делам. Нет, не с женщиной. Познакомишься, не волнуйся. Стой, не тарахти. У меня к тебе небольшое дельце. Тут у вас под боком в Монако должен устраиваться конкурс «Мисс Европа», — переходит он к делу.
— Да? — слышу я отдаленный голос. — Не знал.
— Стареешь, брат. Раньше бы ты такого не пропустил. Да все в порядке. У моего напарника девушка его там участвует. В общем, уточни, где они размещаются, когда парад-алле, в общем все, что можно. Лады? Хорошо. Накопаешь — звони. Мы на связи, — Валера хлопает своей широченной ладонью по антенне, отчего та испуганно прячется в корпус телефонной трубки. Я бросаю на него негодующий взгляд. Подобным ударом он может загнать гвоздь в дубовую доску.
Телефон возвращается на свое место, и мы с безразличным равнодушием проходим паспортный контроль и таможню. Содержание кейса не вызывает ни малейшего интереса у привычных к оргтехнике французских таможенников. Едет себе по делам бизнесмен, какие могут быть вопросы? Могучая фигура майора Пластуна, маячащая за моей, в общем-то тоже совсем не тщедушной спиной, только подтверждает подобные предположения. Большой бизнесмен — без телохранителя никуда.
Мы покидаем здание аэропорта и направляемся к автостоянке. Синий «Рено», как и обещал генерал Баландин, исправно дожидается нас едва ли не напротив выхода. Водитель, видимо, притомившийся уже дожидаться нас, сидя в кабине, стоит чуть поодаль. Заметив долгожданных гостей, он радостно улыбается и машет нам рукой.
— Добрый день, мсье. Как долетели? — доброжелательно спрашивает он на безукоризненном французском языке. Вполне возможно, что я бы принял его за стопроцентного француза, если бы не наблюдал фотографии с этим лицом, во множестве преображенные капитаном Бирюковым.
Вполне возможно, что я бы принял его за стопроцентного француза, если бы не наблюдал фотографии с этим лицом, во множестве преображенные капитаном Бирюковым. Перед нами не более француз, чем, скажем, я или Валера: за рулем «Рено» бывший подполковник КГБ Анатолий Ильич Яковлев. Что и говорить, долгожданная встреча.
— Спасибо, мсье. Вашими молитвами.
— Тогда поехали?
— О, да, конечно.
Мы усаживаемся в автомобиль и движемся к городу по дороге. Нам открывается дивный вид на горы, отроги которых благоухают многочисленными пихтовыми и оливковыми рощами, наполняя воздух дивными ароматами. Воистину, города, изначально строящиеся для отдохновения души, имеют ряд преимуществ перед своими собратьями привязанными, скажем, к угольным залежам.
— Вот ваши новые документы, — не оборачиваясь, произносит Яковлев, открывая бардачок. — Вы, Александр Васильевич, отныне Жерар де Бокур, вы — Франсуа Ле-Пелисье. Берите, ознакомьтесь.
Мы послушно берем удостоверения личности и с интересом начинаем разглядывать на них те самые фотографии, которые ещё совсем недавно лично передавали генералу Баландину. Надо сказать, что с тех пор мы не сильно изменились.
— Вот ключ, — продолжает наш инструктор. — В банке «Америкэн Экспресс» для вас депонирован сейф. В вашем паспорте, мсье Жерар, записка с шифром замка. В сейфе — кейс. Там оружие, боеприпасы — в общем все, что вам может понадобиться для операции. Кейс возьмете. На его место положите ваши настоящие документы и все, что у вас имеется made in Russia. Это ясно?
Перспектива расставаться с паспортами, честно говоря, нас не особо радует, но на этот счет у нас кое-какие свои мысли, о которых нашему провожатому знать пока рановато.
Как и ожидалось, в банке все прошло без сучка и задоринки. Если бы существовала здесь книга жалоб и предложений, я бы непременно вписал в неё вдохновенные сроки о вежливости и предупредительности местных клерков. Особенно она возросла в тот момент, когда господин де Бокур, желая получить какую-то пустяковую сумму наличности, обнажил золотую кредитку. Кстати, я думаю, можно даже не сомневаться, что кто-то всерьез полагает, будто приказание Яковлева было выполнено?