Лунный нетопырь

— Ну и прекрасно — с утра прогуляй Ю?юшеньку на коне, ему полезно подышать морским воздухом, а потом бери хотя бы Дуза, он человек хладнокровный, приступам телячьего восторга не подвержен. И проверяй свою выдумку.

— Гипотезу, с твоего разрешения… О, черт, если бы пару лет назад мне предсказали, что я буду слышать от жены: погуляй с ребенком, а потом можешь слетать на планету, которая от тебя за сотни парсеков… Заикой бы стал. От смеха.

— Смеющийся муж — залог семейного счастья. Только посмотрим, кто будет смеяться последним, отыскав проклятый талисман.

— Боюсь, что это будешь не ты, дорогая — в последнее время я замечаю у тебя упадок энтузиазма и явное охлаждение к прогулкам на Сваху.

— Нет свежих идей. А шарить наугад — дело безнадежное, я уже убедилась. Вот посижу на закатном солнышке, подумаю, на карту эту самоцветную полюбуюсь — авось какая?нибудь мыслишка и промелькнет. Ведь талисман может находиться и в Джанибастовом замке, и… хоть наш менестрель утверждал, что его Ала?Рани волшебством не богата, но именно там. Нужно только терпеливо дождаться его возвращения.

— До чего ты стала рассудительной, даже не верится!

— А эта рассудительность — только часть моей переменчивости. Сейчас мне гораздо интереснее возвести над морем невиданный в здешних краях замок, чем облететь десяток незнакомых созвездий, — ох, какое вранье, какое махровое вранье!

Просто счастье, что оно совершенно безобидно. Но вот землянину от таких реплик, совершенно естественных для джасперян, иногда хотелось взвыть:

— Насколько же вы не цените того дара, что вам дан от рождения!

— Вон твоя дружина, командор, бери любого, и — черные небеса перед тобой скатертью расстелены… Я правильно цитирую фольклорную мудрость? Лет через десять тебе это тоже надоест до оскомины.

— Даже через десять лет мне не надоест только одно…

-Ох.

К счастью (супружескому) это междометие вовсе не переводилось сакраментальной общеземельной формулой «яусталакаксобака», а означало лишь истинно королевское «сначала завоюй!». Сразу по возвращении на Игуану жаркое колдовство чужого мира улетучивалось, оставался только ее Юрг, и нечародейная темнота их ночей, в которых он всегда был командором, а если повезет — то и звездным волком, от которого так остерегали ее позабытые «Звездные Анналы». И она не утруждала себя никчемным вопросом: какой же из двух миров ей нужнее. Тут не надо было и обращаться к неслышимому голосу. Оба. И друг другу они отнюдь не мешали.

Вот почему поздно ночью, когда Юрг уже похрапывал, она долго лежала, из?под прикрытых век уставясь в черные небеса собственной слепоты. Что?то во вчерашнем разговоре настораживало ее, заставляло припоминать и взвешивать каждое слово… Только это был разговор не с мужем.

С Гороном.

Его поведение она сочла бы естественным — нестарый еще мужчина, хоть и с комплексом надуманных самоограничений, и молодая женщина… а, вот она и поймала за мышиный хвостик источник собственного недоумения. С одной стороны, он все время подчеркивал, что она — еще дитя, и не в иносказательно?комплиментарном смысле, а в самом прямом. Который и для нее стал ясен только тогда, когда он сообщил, что у невестийских аборигенов детство длится почти всю сознательную жизнь. Она припомнила своих нечаянных товарищей по игре в мяч: на вид они были ее сверстниками, если даже не старше, но вели себя как расшалившаяся детвора. Они и ее включили в свой круг как малолетку.

Дитя, значит.

Но тогда какого же тролля он ее охмурял — а уж на то, чтобы распознать подобную попытку, у нее был если не нюх, то весьма внушительный опыт.

Они и ее включили в свой круг как малолетку.

Дитя, значит.

Но тогда какого же тролля он ее охмурял — а уж на то, чтобы распознать подобную попытку, у нее был если не нюх, то весьма внушительный опыт. На нее заглядывались чуть ли не с десяти лет, и вовсе не потому, что она была ненаследной принцессой и, стало быть, по джасперианским меркам — лакомый кусочек в матримониальном плане. И теперь все повторялось бог знает в который раз — горный странник готов был отринуть все собственные обеты вкупе с законами своего Новоземья, лишь бы… Вот именно — лишь бы. Выходило, что все?таки он видел в ней женщину, а не ребенка.

Как и Нетопырь, умыкающий девочек в свои лунные замки.

И тут все окончательно встало на свои места. Они ведь были вечными соперниками, эти два одиноких существа. Ей припомнились слова, сказанные Гороном с безмерной горечью: «Я уже не знаю, то ли он — там, где я, то ли я — там, где он…» Властитель этого мира, Лунный Нетопырь не мог простить Горону той власти над умами, которую невестийцы, так жаждущие свободы (только вот — от чего?), добровольно передали в руки последнего из рода номадов; он же, в свою очередь, не мог не завидовать магическим способностям, да и вообще всему образу жизни, включая бессмертие, своего крылатого соперника. Вот отсюда и бессознательная страсть к случайно встреченной большеглазой девочке. Нет, не страсть — проще. Взять ее себе в одноразовые наложницы для него, наверное, значило бы стать с Лунным Демоном на одну ступень.

Ну вот, все разъяснилось, сочтено и разложено по полочкам. Можно спать.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176