Кто?то неуважительно фыркнул, отчего погасла одна из лампадок.
— Такое солнечное затмение случается раз в несколько тысячелетий, — возразил глава маггиров, как видно абсолютно невосприимчивый к лести, но трепетно оберегающий исторические реалии. — Небесные светила нам неподвластны. Наследственная память, которой наделены некоторые из нас, хранила предсказание об этом бедствии, но мы намеренно не сообщили о нем изгнавшим нас кампьеррам.
— Это что, мелкая месть? И на это решились вы, ставящие милосердие превыше всего?.. — вырвалось у принцессы.
— Во?первых, людям это ничем, кроме паники, не угрожало, а знай они заранее о наступлении трехдневной ночи, они позаботились бы о том, как сохранить своих крылатых любимцев. А во?вторых… Кто?то из моего собственного рода олиёнов все?таки предупредил их. Они, конечно, не поверили, но на всякий случай прибегли к помощи всемогущих Ка…
— К вопросу о всемогуществе, — поднял сухую ладонь творец призрачной обезьяны. — Кампьерры беспечно полагались на своих Ка, а те оказались не в состоянии рассчитать примитивный ход планет и стопроцентно заверили своих создателей, что затмение невозможно.
— Изумительное выражение — «оказались не в состоянии»! — Усато?носатый ару?Ёрни откинулся на спинку стула, презрительно пошевеливая кончиком носа, точно маленьким хоботом.
— Боюсь, почтенный коё?Хааё, ты уже забыл, что это такое — мыслящие машины. Неверный ответ они могли дать только в том случае, если кто?то намеренно заложил в них искаженные данные о движении небесных тел. И сделать это могли только проклятые мышастые твари, которые к этому времени уже полностью владели всей сетью Ка.
Вот это новость!
Почему? Ведь Горон говорил тебе, что такое предположение высказывалось.
Что?то припоминается. Действительно, если уж мышланы оказались способными подчинить себе людей со всеми их потрохами, то сделать то же самое с их сервами?вычислителями, каковыми были, по?видимому, эти Ка, стало уже проще простого. Но — зачем?
Время, время! И долго ты будешь терпеть их бесконечные дискуссии? Да они уже забыли о твоей просьбе.
Ну, еще минуточку — интересно же!
— И зачем, скажите мне на милость? — Эхо ее сомнений в лице тай?Тоё прозвучало октавы на полторы выше ее собственного голоса. — Если в этой ошибке были виновны мышланы, то для них это было просто самоубийством!
— Не такая уж редкая вещь, — скептически заметил кто?то. — Даже мудрейшие из маггиров, как вы знаете из наших летописей, иногда приходили к выводу, что суицид…
— Ерунда! — окончательно вышел из себя тай?Тоё. — Самоуничтожение — это акт отчаяния, а чего мышланам не хватало? Славы? Могущества? Они ж были на вершине всех мыслимых благ! Забавлялись людьми, как живыми игрушками, даже придумали им бога, идолище голоногое, над морем вознесенное. Светом накормлены, людской глупостью позабавлены. И с какой такой радости им было добровольно покидать этот мир?
— Заскучали… — великолепным басом пророкотал ёр?Роёр.
Принцесса вдруг почувствовала, что прежнее любопытство стремительно замещается тихим бешенством: да что они знают, тепличные болтуны, о самоубийстве? Они тут до посинения могут перебирать гипотетические причины, но им и в голову не придет подумать о том, каким вековечным камнем сопричастности может лечь этот грех на всех окружающих, повязав их невыполнимым долгом…
Но маггиры не унимались, поглощенные привычными словопрениями, словно ее и не было в их кабинетном полумраке.
— … просто решили покончить со всем живым, чтобы начать на нашей несчастной земле жизнь более разумную, — выдвигал свою гипотезу чей?то усталый до шепота голос. — Так сказать, переписать черновик набело…
— А зверье?то в чем виновато? — возмущался ёр?Роёр.
У моны Сэниа уже голова шла кругом: дворцовые навыки приучили ее с одного раза запоминать имя каждого придворного; но сейчас все эти «ёны» и «ёры» кружились в ее сознании, как вечерняя мошкара, неразличимые и раздражающие. Препирательства по поводу некоторых узловых моментов истории, разумеется, — лакомый повод для безделья избранных, но с нее хватило вельможного пустословия в отцовском дворце. Вот уж никогда бы не подумала, во что выльется так дивно начавшаяся на этой земле лунная сказка…
Она еще не успела подумать о Лунном Нетопыре, а губы уже свело памятью боли разъединения с другими тубами. Проклятие! Если ей так и не удастся совладать с этой мукой, подчиняющей и тело, и разум, то один выход — пристрелить его, властелина полуночного. В конце концов, в каждой сказке герой изничтожает какое?нибудь чудовище, к вящей собственной славе и восторгу благодарного населения.
Не думаю, что это поможет.
А что, есть другой выход?
Другой выход есть всегда: терпеть.
Ну, это для кого?нибудь другого. Особенно в данный момент. Слова, слова, слова — но это уже из другой сказки, принесенной с Земли ее командора. Хватит купаться в словах.
Ну, это для кого?нибудь другого. Особенно в данный момент. Слова, слова, слова — но это уже из другой сказки, принесенной с Земли ее командора. Хватит купаться в словах. Эти чудодеи, как видно, были могущественны поодиночке, в изгнании, когда над ними был подвешен тупой меч уничтожения. Но теперь, сытые и свободные, презирающие своих прежних гонителей, они превратились в праздных болтунов, которым не на что тратить свое чародейство. И оно постепенно улетучилось, рассеялось, обернувшись дешевыми фокусами… Ум, честь и совесть Староземья. Элита.