— Возвращаемся, — упавшим голосом проговорила мона Сэниа. — Вход завалить. После того, как мы закончим на Свахе наши поиски, сообщим в Королевский Совет — может быть, кто?то из родственников и захочет прилететь сюда, чтобы забрать тела.
Она понимала, что это были пустые слова — долг Великого Уговора обязывал джасперян заботиться о крэгах своих почивших родичей, а не об их телах. Но зорких поводырей, столько столетий почитаемых на Джаспере, у этих странников не было — об этом молчаливо свидетельствовали нетленные обручи офитов, окольцевавшие каждый из девяти черепов.
Так что, скорее всего эта пещера так и останется для безвестных останков местом их последнего упокоения. Поэтому, взлетев на поверхность земли, мона Сэниа велела снова запалить свой факел и, склонив его к ногам, недвижно простояла все время, пока ее товарищи в наступившей уже темноте замуровывали вход в подземную гробницу. Кем бы ни были безвестные странники — просто любителями попутешествовать, вынужденными беглецами или даже вселенскими грабителями — она отдавала им последний долг.
И Юрг, который выслушал ее рассказ, ни разу не перебив и только потирая плохо выбритый подбородок, понуро согласился с тем, что зловещих загадок не только не убавилось, а совсем наоборот.
— И все?таки, почему они не улетели? — Мона Сэниа повторила вопрос, еще раньше прозвучавший из уст Борба. — Они не были связаны или скованы — по расположению тел видно, что они бежали… Бежали не оглядываясь. Смерть на бегу. Ты можешь предположить причину?
— Пока — нет, — задумчиво проговорил Юрг.
— Они не были связаны или скованы — по расположению тел видно, что они бежали… Бежали не оглядываясь. Смерть на бегу. Ты можешь предположить причину?
— Пока — нет, — задумчиво проговорил Юрг. — Но, может быть, им приказали оставаться там?
— Кто и зачем мог им приказать остаться на верную смерть?
Мона Сэниа обвела взглядом своих недавних спутников, молчаливо хмуривших лбы. Каждый раз, когда очередная группа возвращалась со Свахи, вся дружина слеталась в шатровый покой и не расходилась, пока не были выяснены все детали путешествия; Юрг называл это «разбором полетов».
— Вопрос остался открытым, — напомнил он. — Если был отдан приказ — то кем?
Как?то так сложилось, что на этих разборах командовал он.
— Постойте, — встрепенулся вдруг Борб, которого недаром прозвали «глядящий в корень». — Мы насчитали девять погибших. Но это значит, что был и десятый, который бежал, прихватив все оружие… И не исключено, кое?что еще.
— А ради чего? Пусть даже он был не командором дружины, а просто вожаком шайки грабителей — но чтобы послать своих сообщников на смерть? Это невероятно! — Мона Сэниа, у которой законы чести были в крови, не могла себе даже представить психологию такого подонка.
А если это была сволочь из жавровых болот? — предположил Юрг. — О, дьявол! Уж не сам ли Джанибаст стоял во главе? Такой тип вполне мог дождаться, когда его сообщники объединенными усилиями откопают какое?то сокровище, а потом прикончить их всех в лучших пиратских традициях и отбыть к себе в родовой хлев, единолично владея награбленным.
— А оружие? — не сдавалась принцесса. — Зачем он взял оружие?
— Ну, ты же помнишь — как раз тем летом он вздумал предъявлять нам всякие дурацкие ультиматумы… Его свора уже тогда готовилась к осаде, а в таком положении любой ствол и клинок на счету.
— Но и каждый боец, — осторожно вставил Эрм, никогда не перестававший чувствовать себя комендантом родового замка властительных Муров.
— И что за сокровище он мог найти, чтобы пожертвовать из?за него собственными людьми? — продолжала допытываться принцесса. — Золото? Его ценят только на Земле. Произведение искусства? Это в Джанибастовом?то свинюшнике? Может, неведомое нам оружие… Но тогда почему он не воспользовался им, когда наша дружина осаждала его замок?
— Слишком много вопросов, моя принцесса. И слишком много предположений можно будет допустить, отвечая на них. Может быть, они не смогли убежать, потому что… сошли с ума. От страха. Поэтому, подводя итог сегодняшнему разбору полетов, я резюмирую: на Свахе должно иметься еще немало загадочных вещей, представляющих для нас ценность, это — раз. Два — потерпев неудачу на Свахе (хотя надеюсь, что такового не случится), мы попытаемся пошарить в Джанибастовой берлоге — как говорится, чем черт не шутит. И три — я тебя больше на Сваху не пущу. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Воцарившаяся тишина была сравнима разве что с гробовым безмолвием сталактитовой пещеры.
Наконец, ее нарушил подчеркнуто невыразительный голос принцессы:
— Всем выйти вон.
Никто не взялся бы оценить ту скорость, с которой верная дружина покинула шатровый корабль, по своему центральному положению и завидной вместительности служивший чем?то вроде конференц?зала их импровизированного замка, сооруженного из отслуживших свой век разнокалиберных корабликов.
Столь же неопределим был и промежуток времени, через который принцесса появилась на потемневших к ночи колокольчиках Бирюзового Дола:
— Я проголодалась.
Об ужине никто не позаботился?
Безмятежный тон лучше любых слов свидетельствовал о том, что status quo ante bellum восстановлено.