Лунный нетопырь

Древние боги! Если бы он слышал себя со стороны! Это не злоба, не ненависть… Это отчаяние. И неужели все это — правда?

Правда.

— Горон, но ведь ты не волшебник, и любой меч против Лунного Властителя — все равно, что соломинка. Почему же до сих пор он не справился с тобой?

— Мудро. И мой ответ не сделает мне чести: я думаю, что он таким образом просто забавляется. Он ведь страшно одинок, и мимолетные девочки, которых он время от времени умыкает в один из своих замков — все равно, что мотыльки?однодневки перед ликом вечной луны. Ведь Нетопырь бессмертен, он уже властвовал над этим безлюдным миром, когда сюда пришли кампьерры и маггиры, и никто пока не знает средства — а кроме меня и не хочет знать — как его уничтожить… или хотя бы прогнать.

— А стоит? — невольно вырвалось у нее. — Мне вот даже жалко его… Немножко.

— Ребячество. Ты, вероятно, не знаешь, что это такое: находиться под властью чужака. Но для свободных номадов, из племени которых я веду свой род, гнет такой власти просто невыносим.

И еще как знаю! Иначе не отреклась бы от собственной семьи.

Рано, рано выдавать ему свои секреты!

Да уж, пусть лучше расскажет о себе. Нет мужчины, который устоял бы перед искушением воспеть собственные подвиги, когда на него смотрят снизу вверх широко раскрытыми глазами… А такими, как у нее — особенно. Это если без фальшивой скромности. Кстати, не лишним будет и ему чуточку польстить:

— Ну, по тебе сразу видно, что ты — из рода врожденно непокорных.

Что?то дрогнуло в его лице, но только не улыбка.

— Проницательность… Нет.

С твоим возрастом это качество несовместимо. Просто кто?то уже успел поведать тебе обо мне.

Да нет, Горон! Честное слово! И если тебе неприятно рассказывать о том, как и с кем ты сражался и как тебя искалечили — не надо. И я не буду никого расспрашивать.

— Действительно. Я смогу сделать это сам. Нам предстоит еще не одна утренняя встреча. И раз это тебя занимает, то знай: никто и никогда не побеждал Горона.

— Но твое…

— Уродство. То, что ты видела и что стало для меня таким привычным страданием, что я научился его даже не замечать — это наследство от моего непокорного предка. Я родился таким. Как и мой отец, и мой дед. Я даже не знаю точно, в котором поколении мой великий прапрадед был искалечен Нетопырем и предан проклятию — передавать своим детям эту неизбывную боль.

Он запнулся, словно проверяя: а не покинул ли его наследственный недуг? Нет, конечно. И странное дело: только сейчас принцесса догадалась, что ее собственное щемящее томление — это отзвук его страдания, которое ее тело готово было взять на себя… Она даже не сразу расслышала то, что он продолжал:

— …предание. В последней своей подлунной битве мой пращур сошелся с этой тварью, когда его возлюбленная еще не стала его женой. Их общей мечтой было сбросить иго крылатого деспота и жить по собственным законам. План был прост: заманить Нетопыря в ловушку и опутать сетью, поломав крылья.

Вот теперь по его лицу действительно пробежала усмешка.

— Наивность… Ошибка моего прапрадеда заключалась в том, что в его время почему?то существовало заблуждение, будто вся сила Нетопыря заключена в его крыльях. Ночной дьявол побеждал своих противников довольно странным даже для колдунов способом: он ограждал их невидимой стеной и оставлял под палящим солнцем, где уже к полудню они умирали от чудовищной жажды и ожогов. При этом было замечено, что в тот миг, когда воздвигалась эта призрачная преграда, нетопыревы крылья распахивались, словно он готовился взлететь…

Сэнни невольно вздрогнула — да, перед тем, как липкая пелена окутала ее тело, она заметила взмах пепельного крыла. Но Горон не спрашивал о подробностях ее встречи с Властителем Ночи, и она сочла за лучшее промолчать. Сначала нужно выслушать до конца его самого.

— Ошибка. Но на ней и строился план заговорщиков, — продолжал он свой рассказ. — Раз Нетопырь побеждает людей, лишая их возможности двигаться, значит, и его самого можно одолеть таким же способом. Вот они и заманили своего врага в западню — как я подозреваю, он попросту забавлялся тем, что позволил себя пленить. А потом… потом невидимая сила, ощущаемая как исполинский липкий хлыст, разметала как нападающих, так и саму ловушку. На открытом месте остался только предводитель восставших, а вокруг него — стена, невидимая и непроницаемая. Говорят, у крылатой твари не появилось даже желания потешиться, глядя, как тщетно мятежники пытаются пробить ножами и острыми камнями несокрушимую преграду, и он удалился, не оглядываясь. Не пытался этого сделать только сам их предводитель. Приникнув к невидимой стене, он до самого рассвета говорил с той, которая так и не успела стать его женой; последние, как он думал, часы своей жизни он потратил на то, что заставил свою возлюбленную дать клятву с первыми же лучами солнца удалиться от места казни в спасительную тень подлесья, беречь себя ради его памяти, а затем от любого из бывших соратников родить сына, который продолжил бы дело отца…

— Так значит, ты все?таки не его потомок?

Не перебивай! Разве не чувствуешь, что ему легче, когда он с тобой говорит?

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176