Ее мысль не успела обрести форму четких, хотя и не произнесенных вслух слов, как искрящийся туман пришел прямо?таки в неистовство Капли, брызжущие осколками крошечных радуг, метались с неуловимой для глаза быстротой, складываясь в столь причудливые формы, что мона Сэниа не успевала их распознать — они молниеносно уносились ввысь, таяли, исчезали…
И вот уже тумана не было, только беспросветно хмурое небо нависало над горными складками, словно высматривая крошечную по сравнению с ним самим долину и злокозненно примериваясь, как бы это поточнее выплеснуть в нее весь груз неживой свахейской воды, накопленный в пухлых дымчатых тучах.
Ну, вот и все. Померещилось. Не было никаких ответов, потому что отвечать на ее вопросы тут некому — разве что допустить, что здешние белые тараканы способны и мысли читать, и туманом управлять…
Ты глупый, нетерпеливый, непоследовательный ребенок.
Вот именно. Стоит еще добавить: не способный командовать звездной дружиной.
Командовать?то нетрудно… Только вот — как? Почему?то среди тех, о ком ты вспоминаешь, так много отошедших в вечность…
Кровь бросилась ей в голову таким неистовым толчком, что казалось — сейчас она брызнет из глаз. Ну, при чем здесь это? И почему — сейчас?..
А память уже перечисляла: первым был Асмур, ее супруг, так и не ставший мужем. Потом — юный паж Гаррэль. И синеглазый Скюз, несравненный стрелок. И огненнокудрая Таира, прозванная Светлячком. И необузданный в своих невыполнимых желаниях князь Оцмар. И злополучная Касаулта, давшая жизнь Фирюзе. И, скорее всего, самозванный рыцарь по?Харрада, заброшенный ею в необозримую топь, освещенную злой зеленой звездой…
И даже лживый многоликий Кадьян. Единственный, кого она сейчас вспомнила с удовлетворением.
Но это воспоминание о справедливом возмездии подействовало на принцессу отрезвляюще, точно ушат весенней морской воды. Еще бы к этому списку и тихрианского джаяхуудлу причислить, павшего от когтей и клюва бесстрашной Гуен в Ущелье Медового Тумана. И вообще, дело движется к старости, царственная мона — ты уже начала разговаривать сама с собой…
А вот к себе самой неплохо бы прислушиваться почаще.
В самую точку. И первое — покончить с этим бездельем. Сколько времени потеряно по милости чьих?то добрых советов!
— Флейж, Сорк!
Славные дружинники, которым было велено сидеть в кораблике, не высовывая носа, дабы не нарушить плавного течения мыслей высокородной моны, предстали перед нею, торопливо рассовывая что?то по карманам. Ну, понятно, эти от скуки не изнывали — не иначе как осваивали еще одну какую?нибудь типично земную забаву, вроде покера на восьми костях с виртуальным сносом, память о космодромном времяпрепровождении их командора.
— В долине имеются еще не вскрытые курганы?
Флейж скептически глянул на разворошенные холмики, лежавшие на дне того естественного зеленого корыта, которое он же сам и обозвал Урочищем Белых Тараканов:
— Имеется парочка, — ответил он с не вполне допустимой развязностью, привитой им всем излишним демократизмом командора. — Только все без толку…
Он зябко повел плечами, что свидетельствовало о том, что это гробокопательство ему не очень?то по душе.
— В чем дело? — жестко спросила принцесса.
— Так большого фонтана еще не было, вот?вот рванет.
— В чем дело? — жестко спросила принцесса.
— Так большого фонтана еще не было, вот?вот рванет.
— Доблестные мои воины боятся промокнуть? Ну, так и быть, возьмите один кораблик, чтобы заслониться от брызг.
— Кипяточек ведь, как?никак, — смущенно пробормотал Флейж.
Кипяточек, как же! Она прекрасно понимала, что все дело в новеньком камзоле, темно?зеленом, как… Как у покойного Оцмара.
— Выполнять! — крикнула она, и дружинников как ветром сдуло. Распустились, красавцы. Ну, эти при деле, а она?то сама? После всех этих туманных видений рыться в земле ее не тянуло — почему?то сложилось убеждение в том, что эта долина не принесет им больше никаких открытий. Отправиться на новое место? Но куда? Это требовало обдуманного, расчетливого решения, а ей сейчас хотелось побаловать себя исполнением какого?нибудь собственного каприза. Как в юности: захочу — и да будет так!
Но память непрошенно высветила другую юность. Рыжекудрая избалованная девочка, беспечный Светлячок. Тоже ведь жила по закону каприза. Ну и до чего дожила?
Довольно! Только и недоставало, чтобы собственная память вмешивалась со своими никчемными предостережениями. Ненаследной принцессе не пристало оглядываться на судьбы простых смертных. Достаточно того, что такова ее королевская воля.
Она запрокинула голову, пытаясь отыскать хотя бы смутный намек на искристый туман, который порой оказывался таким фантасмагорическим, хотя и бесполезным подсказчиком, и вдруг обнаружила, что тучи редели, истончаясь прямо на глазах, и вот уже в просвете между ними показалось бледное молочно?голубое небо.
Впервые за все время, проведенное на дождливой Свахе… И тут словно белая ледяная молния мелькнула перед глазами: все время, проведенное на Свахе!
Лазурное оконце так и притягивало, так и звало окунуться в его бездонную голубизну, за которой крылась привычная чернота Пространства. Как же раньше это не пришло ей в голову? Ведь там, невидимые на дневном небе, совсем близенько плывут еще Невеста и Жених, такие мерцающие и притягательные, какими она год назад видела их, примериваясь к первой посадке на Сваху. Жених действительно был недопустимо близок к Сороку, на такие планеты не высаживались даже самые безрассудные сорвиголовы. Но Невеста — другое дело, на нее один раз спустились Юрг с Эрмом; правда, оба тогда даже не вышли из кораблика, как потом объясняли — боялись изжариться. Кустики чахлые наблюли с серебряными листьями, колючий лишайник. И все. У командора был с собой какой?то земной амулет — глянув на него, Юрг категорически заявил, что под таким излучением никакая разумная жизнь не возможна. С тем они и убыли, чтобы прочно и надолго обосноваться на Свахе.